Голубая Сфера

Мак Иван

–  Значит, он помог бы мне так же и без денег, надеясь, что ему кто нибудь поможет через десять лет? Что-то мне не верится в это.

–  В той ситуации он бы тебе не помог без денег. Потому что ситуация не та, когда нужно не думать о деньгах. Я тебе помогал не из-за денег.

–  А из-за чего?

–  Из-за того, что я знал тебя. Просто мы были знакомы и все. Ты пришел с кусками кандалов на ногах и руках. Я знаю что значит быть в кандалах. И я знаю как это плохо. Поэтому я тебе и помог. Впрочем, окажись это не ты, а какой нибудь другой норг,

которого бы я не знал, я сдал бы его в полицию.

–  Значит, все твои рассуждения о взаимопомощи только слова.

–  Не слова. Просто то что я сказал, это лишь приблизительная схема. В нее вмешиваются другие отношения. Наша память, например. Я помню, что было, когда сам был рабом, я знал тебя, видел, что ты стремишься что-то понять. Ты ушел ничего не поняв, но ты вернулся, когда тебе потребовалась помощь. И я помог тебе, потому что после многих лет рабства было несколько месяцев, когда ты был больше человеком чем норгом.

–  Я никогда не был и не буду человеком.
– Зарычал норг.

–  Я сказал это не для того что бы тебя оскорбить. Я сказал это, что бы подчеркнуть то что ты был равным мне.

–  Равным? Ты был тогда моим хозяином.

–  Ты ощущал тогда себя рабом?
– Спросил Рон.
– Скажи честно, ощущал или нет?

–  Нет.

–  Тогда, о чем разговор? Ты был равным. Ты мог уйти и ушел, когда захотел. Так же было бы, если бы хозяином тогда был ты, а не я. Я объяснял тебе тогда все. Отношения хозяина и рабочего совсем не такие, как хозяина и раба. Рабочий отдает часть своего труда хозяину за деньги. За те деньги, на которые он потом может купить себе все что захочет, в пределах дозволенного.

–  И какие это пределы?

–  Есть такие вещи, которые нельзя купить. Нельзя купить дружбу, нельзя купить любовь, нельзя купить человека. Человека можно только нанять. Это может быть похоже на продажу, но это продажа совершается не кем-то, кто твой хозяин, а самим тобой. Ты распоряжаешься собой и ты продаешь себя, если тебе так хочется или если у тебя нет другого варианта.

–  Значит, я могу продать самого себя кому-то в рабство?

–  Если ты захочешь, то ты сможешь это сделать. Только эта сделка на Норьене будет признана незаконной. Улетишь на Норг, там можешь продать себя в рабство, только там ты тоже нарушишь закон, потому что ты там и так кому-то принадлежишь.

–  Я никому не принадлежал на Норге.

–  Ну, не принадлежал, значит флаг тебе в руки. Можешь продавать себя, если тебе это нравится.

–  Мне это не нравится.

–  Тогда, ты должен понять, что это не нравится и другим. Особенно, если их продают как скотину.

–  Я все время вижу, что вы правы, но я не понимаю, как все это работает. Каждый делает все что вздумается и получается, что все живут как хозяева, а не рабы. Как это получается?

–  Тебе надо пожить здесь подольше. Смотреть как живут люди и, самое главное, не обижаться когда тебя кто-то учит. Ты чего-то не понимаешь, значит, ты не все знаешь. А раз ты не все знаешь, тебе надо учиться,

если ты хочешь это знать. И учиться тебе надо не у норгов, а у людей, потому что большинство норгов сами еще плохо разбираются во всем. Если бы ты не был беглым каторжником, никаких проблем не было бы.

–  Я не буду беглым каторжником.
– Сказал Норг.
– Надо только добраться до столицы и найти кого нужно.

Машина уже мчалась по шоссе. Она въехала в небольшой городок и Рон остановил около заправки. Он сделал все с такой быстротой, что Норг лишь увидел, как человек пробежкой направился к домику, где сидел хозяин колонки.

Через две минуты все было закончено. Рон сел в машину и поехал дальше.

–  Он там не спросил кто я такой?
– Спросил Норг.

–  Я какое ему дело?
– Ответил Рон.
– Он продает бензин, мы его покупаем.

–  И ему все равно, что я беглый каторжник?

–  Он этого не знает и не узнает.

–  Он мог меня подозревать.

–  Существует закон, Норг, по которому нельзя подозревать первого встречного в чем либо. Это закон о презумпции невиновности. Читал о таком?

–  Читал. Только из-за него кто хочешь может сбежать.

–  Лучше пусть сбежит преступник, чем будет посажен в тюрьму невиновный. Ты преступил закон, но ты мне сказал, что убил бандита напавшего на тебя. Я верю тебе и мне плевать на того человека, которого ты убил.

–  Я убил не человека, а норга.
– Прорычал Норг.

–  Тогда, дело серьезнее чем я думал.
– Сказал Рон.
– Ваши ребята имеют обыкновение убивать без разбора всех людей, которые помогают норгам-преступникам.

–  Ты боишься смерти?

–  Ты так спрашиваешь, словно сам не боишься.

–  Норги не боятся смерти.

–  Зачем же тогда ваше телевидение показывает казни норгов-преступников?

–  Норги не боятся смерти, но норги боятся позора и позорной смерти, той, которую показывают по телевидению.
– Ответил Норг.

–  Я не трус.
– Сказал Рон.
– Но я не хочу умирать ни с позором, ни с честью.

–  Тогда, останови машину и я уйду.

–  Ты меня плохо понял, Норг.
– Сказал Рон.
– Я сказал, что я не хочу умирать, но я не сказал, что я брошу тебя. Я сказал, что надо изменить тактику для того что бы обвести полицию вокруг пальца.

–  Как изменить?
– Спросил норг.

–  Нужно найти что-то для защиты.

–  Я умею драться так, что меня никто не возьмет живым.
– Ответил НОрг.

–  От того что тебя убьют ничего хорошего не будет. Мы должны не только не сдаться, но и победить в возможной схватке. А для этого нужно оружие.

–  Где же ты его возьмешь?
– Усмехнулся Норг.

–  В ящике под сиденьем, на котором ты сидишь.
– Ответил Рон.

–  У тебя есть оружие?!
– Завыл Норг.

–  Если ты этого не знаешь, то оно есть у каждого человека, который хоть о чем-то думает. И не думай, что оно для того что бы убивать вас. Оно для защиты, а не для нападения.