Голубка Атамана
Шрифт:
Н-да… Характер у этого человека, похоже, сложный. Но я сама вызвалась променять комфортную компанию Саши на… Даже не знаю, как это правильно описать. Курс поддержки разбитым и униженным?
— А разве нельзя просто поддерживать хорошие дружеские отношения? Почему, если парень с девушкой где-то вышли вместе, то они обязательно должны быть парой? А если они еще не пара, то когда ею станут? Что за дурацкие предрассудки?
— Ну я по ресторанам просто с подружками не шастаю, — выдвинул свой аргумент Давид.
— Может,
— Нет. Да и не нужны они мне. И всё-таки. Почему?
— Почему мы не пара? — уточнила я и тяжело вздохнула.
— Именно, — Давид выпрямился и уже всем корпусом повернулся ко мне. Неужели так интересно?
— Ладно, — я выпила свой чай так, будто это была рюмка водки для храбрости и тоже повернулась к Давиду всем корпусом. — Я придерживаюсь того мнения, что ты сразу можешь определить — нравится тебе человек или нет. Если мы говорим о возможных сексуальных отношениях. Неважно какой он: хороший или плохой. Просто, если говорить о привлекательности.
— Ну а как же пресловутый внутренний мир? — Давид немного прищурился.
— Он, безусловно, тоже играет не последнюю роль. Но если тебя к человеку не тянет, то вряд ли его мир может что-то кардинально изменить. Вы сможете быть друзьями. Даже очень хорошими друзьями. Но если искры нет, то ее нет.
— А может ее надо хотя бы попытаться высечь?
— Это уже дело каждого, — я пожала плечами. — Я не чувствую в себе этой потребности по отношению к Сашке. Он для меня хороший знакомый. Мы общаемся. На этом всё.
— Может, ты просто влюблена в кого-то другого? — Давид вальяжно откинулся на спинку дивана.
— Нет, — уверенно ответила я. — Мое сердце свободно. Когда придет любовь, тогда и придет.
Мы замолчали. Так же резко, как и начали говорить. Контакт между нами, словно только устанавливался. Подбирались нужные проводки подсоединения. Или, к примеру, простенькая музыкальная композиция только-только рождалась и в ней есть еще множество недочетов, но те кусочки, в которых создатель уверен, звучат идеально. Так и мы. Молчим-молчим, но если что-то скажем друг другу, то все дальнейшие ответы и вопросы сплетаются воедино. Со мной впервые так, чтобы я с малознакомым человеком могла легко и непринужденно общаться. Нет блока. Нет чувства страха. Хотя, может, это плохо?
— Как ваше лицо? — аккуратно спросила я. — Вижу, что уже получше, но всё же?
— Жить буду. Несмертельно, — Давид улыбнулся. Снова едва заметно, но, кажется, не так вымучено.
— Вы женаты? — я взглянула на кольцо, поблёскивающие на безымянном пальце.
— Хотел.
Я физически, каждой клеточкой своего тела ощутила то напряжение, что собралось в моем случайном знакомом. Он словно закаменел. Но враждебности или вспышки ненависти, что иногда так
— Хотели? — переспросила я.
— Именно, — твёрдо и полушепотом произнес Давид. — Хотел. Так сильно, что это ломало меня. Но… Она, — он выдохнул. Рвано и с болью. — Похоже, она придерживалась такого же принципа, как и ты — если не тянет к человеку, значит ничего не изменить. Но это не имело значения, — Давид вперил взгляд в крышку нашего столика. — Я знал, что моей любви хватило бы на двоих. Она тоже это знала. Но фишки на игровом поле жизни заняли совершенно иные позиции, — он потянулся к рюмке, но снова ничего не выпил.
Давид был не молодым, но и не стариком. Среднего возраста. Да, не красавиц. Но это уже дело вкуса. Зато у него невероятно глубокого синего цвета глаза. Да, пожалуй, именно глаза перетягивали на себя всё внимание. Их взгляд поражал. Поржал своим разнообразием эмоциональной палитры. Если оценивать объективно, то Давида с легкостью можно было отнести к той категории мужчин, который вряд ли испытывал нужду в женском внимании. Опрятно одетый. Очевидно, что не бедный. Что еще нужно большинству женщин в современном мире?
Но под всем этим налетом успешности почти уже не пряталась разорванная в клочья душа. Давид пил, потому что банально хотел убежать от чего-то. Но вот сейчас, в эту самую секунду, он даже не может опрокинуть в себя рюмку. Значит, всё же алкоголь — не постоянный его спутник.
— С этим просто нужно учиться справляться, — изрекла я, на мой взгляд, единственную уместную сейчас мысль.
— Да что ты можешь знать, Ло? — Давид полоснул меня холодным мимолетным взглядом, но в голосе ни насмешки, ни раздражения. — Ты же совсем еще молодая.
— Мне двадцать четыре. Да, я молодая, но не глупая.
— Ты и йоты не пережала того, что пережил я или сотни других людей, которым уже крепко за тридцать пять. Это неплохо, правда. Пусть случится всё что угодно, но с чем можно справиться. А когда ты не можешь ни обезболить, ни забыть, ни выдрать из себя то, что болит — это адская мука. И я не говорил, что ты глупая, — взгляд Давида стал менее острым и холодным. — Навязчивая — да. Любопытная — возможно. Беспечная — однозначно. Но не глупая.
— Интересная у вас манера обидеть и одновременно сделать комплимент.
— Я не собирался делать ни того, ни другого, — равнодушно ответил Давид и нахмурился. — Что за идиотская музыка играет в вашем баре?
— Отец уверен, что современная музыка способна привлечь молодое поколение. Но да, звучание у нее…
— Припадочное, — завершил за меня Давид и скривился. — Поэтому не удивительно, что у вас я только накачиваюсь выпивкой. Слушать это в здравом уме невозможно.
— Ну сейчас же вы в здравом уме.