Голубка
Шрифт:
Он смотрел на нее так пристально, что она смутилась. Холодный ветер залива трепал ее пышные волосы. Она не нашлась что ответить. Сейчас было трудно уловить — шутит ли он или действительно говорит, что чувствует в эти минуты.
Он снял китель и набросил ей на плечи. Китель, сохранивший тепло его тела, окутал ее и согрел. Она почувствовала себя так, будто это он ее обнял.
— Это традиция у курсантов. Девушки ждут, когда парни закончат учебу. На выпуске у нас урожай на свадьбы. Ведь предстоит уезжать по месту
Теперь она увидела, что он по-настоящему загрустил. Она собиралась сказать, что там, по месту службы, тоже будет много девушек и вообще… Но он повернулся к ней, загородив ее от ветра, и заговорил быстро, решительно, словно преодолев что-то и боясь, что остановят:
— Лера, вы смелая девушка? Только честно. Вы способны на поступок?
— Я? — Лера попыталась честно оценить себя. Способна ли на поступок? Да, хотелось бы знать, способна ли она на поступок. — На какой поступок? — с улыбкой уточнила она, невольно попадая под влияние его нервного напряжения.
— На отчаянный, быть может. Во всяком случае — на решительный.
— Ну, если вы меня попросите сейчас прыгнуть с вами в воду, за борт, то вряд ли я…
Лера все еще пробовала шутить, но он даже не улыбнулся.
— Нет. Это глупости. Я не об этом. Просто я чувствую, что сейчас в моей жизни происходит нечто важное. И то, что у других складывается годами, у меня… у нас сложилось быстро, стремительно, как ход этого корабля. Я полюбил вас, Лера. Станьте моей женой!
Было очень шумно, ему приходилось говорить громко. Почти кричать. Она смотрела на него, не в силах оторвать глаз.
— Я не могу пообещать вам золотые горы. Жизнь морского офицера не мед. Но я точно могу пообещать: я никогда не предам вас, Лера.
Это оказались именно те слова, которые были нужны ей.
«Я НЕ ПРЕДАМ ТЕБЯ». Это самое главное. А остальное ее не пугает. Она ни о чем не задумывалась. Словно готовясь к прыжку с десятиметровой вышки, она зажмурилась и сказала:
— Я согласна.
Он подхватил ее и закружил по палубе. Она открыла глаза, когда они очутились в гуще молодоженов.
— Товарищи! — возвестил Кирилл. — Эта девушка согласилась стать моей женой!
— Ура! — закричали вчерашние курсанты.
— В нашем полку прибыло, — заметил кто-то.
Этот день остался в памяти Калерии Подольской ярким цветным кинофильмом. Как те, первые, цветные, на которые она с однокурсниками бегала после лекций. Но ни один из гениальных режиссеров не придумал столь замечательных кадров, кои сложились в жизни Калерии Подольской в тот день. Нарядный величественный корабль, разрезающий гладь Финского залива, чайки, снующие над волнами, красивые молодые лица, белые мундиры с золотыми погонами и легкий крепдешин Лериного синего платья в горошек.
Синее платье с белым пояском, летящие по ветру волосы — такой она осталась на снимке.
Разве только экранизация
Каким-то особым женским чутьем Лера поняла, что именно такой человек ей нужен сейчас. Она не хотела взирать на мужчину как на божество, ведь именно так она когда-то смотрела на Юру. Нет, теперь она сама собиралась стать божеством. Она жаждала быть любимой.
Первый поцелуй случился тут же, на палубе корабля. Они танцевали и целовались, не замечая никого вокруг.
После прогулки на корабле они снова бродили по городу, целовались и мечтали о будущем. Кирилл настаивал расписаться завтра же, но Калерия, прощаясь с ним, сказала:
— Нет, мы распишемся в Москве. Если, конечно, ты не передумаешь. Я должна тебе кое-что рассказать.
Она понимала, что сейчас одним махом может разрушить красивую сказку. Понимала и все же посчитала, что должна быть честной с ним до конца.
Она подняла на него глаза. Его взор был полон восторга внезапно вспыхнувшего чувства.
— У меня есть тайна. Я понимаю, что она сейчас может встать между нами. Но я не хочу иметь тайны от тебя.
Он кивнул.
— У меня уже был любимый человек. Мы были очень молоды, и… Он предал меня. Я потеряла ребенка. Возможно, я сейчас разрушила тот образ, который ты себе создал… Что ж, если ты передумаешь, я тебя пойму.
Назавтра утром она уехала в Москву. Дома, сославшись на усталость, сразу легла спать и избежала вопросов.
А утром Подольских разбудил ранний звонок в дверь. Лиза побежала открывать. На пороге стоял молодой человек в форме морского офицера с огромным букетом белых гвоздик. Вышла хозяйка дома и в недоумении уставилась на него.
— Здравствуйте, Татьяна Ивановна, — улыбнулся молодой человек. — Это вам.
Она как загипнотизированная приняла цветы.
— Петя, — слабым голосом позвала она.
Петр Дмитриевич в атласной полосатой пижаме выглянул из ванной.
— Что случилось?
— Вы — Лерочкин кавалер? — догадалась Татьяна Ивановна, с беспокойством оглядываясь на мужа.
Лейтенант обворожительно улыбнулся.
— Вы почти угадали, Татьяна Ивановна. Позавчера Калерия Петровна дала согласие стать моей женой.
— Что?! — Правая густая бровь генерала Подольского поползла вверх.
В эту минуту показалась Калерия в спортивных бриджах и майке с надписью «СССР».
— Папа, мама, познакомьтесь. Это Кирилл. Я выхожу за него замуж.
Она выглядела абсолютно спокойной, только в глубине ее глаз Лиза заметила стальные искорки упрямства. Лерочка была готова нанести сокрушительный контрудар натиску старшего поколения.