Голубки воркуют…

Ренсинк Татьяна

– Во мне борются два мнения. Они прям разделились, ничего не могу поделать. Не хотите развеять тайну?

– О чём Вы? – строго взглянул капитан, но пригласил Петра пройти за ним.

Они уединились в его каюте, и Пётр, приняв строгий вид, выпрямился перед его вопрошающим взором:

– Мне всё равно, в курсе ли Вы делишек своей команды, но мучить женщин…

– Каких женщин? – казался капитан искренне поражённым данным заявлением, и Пётр пояснил:

– В одной из кают, где всё устроено для удобства держать преступников,

держат двух женщин.

Сглотнув подступившее волнение, капитан будто растерялся. Он выдержал паузу, задумавшись над чем-то, а потом подошёл ближе к уху Петра и прошептал:

– Я проверю… Но… позвольте дать совет Вам,… путешественник… Не влезайте не в свои дела, иначе из России живым Вы не вернётесь.

– Я знаю, – улыбнулся Пётр равнодушно. – Я всего лишь наблюдатель. Я всё бы принял, обо всём бы умолчал, но женщин… мучить… Вы уж извините, это зверство.

– Вы слишком любите женщин, – улыбнулся капитан. – Идёмте, взглянем на Ваших подопечных.

– Почему ж сразу моих? – следовал Пётр вновь за ним, удивившись словам. – Я лишь вступился, случайно заглянув не в ту каюту. Нет, я, конечно, люблю женщин, но всему есть предел.

– Вы слишком много говорите. Другие бы уже давно прибили, и никто бы Вас не нашёл, – заметил капитан, остановившись перед нужной каютой.

– Слава Богу, жить буду, – вздохнул Пётр с облегчением, заставив капитана засмеяться.

Они оба вошли в каюту, остановившись перед решётками, за которыми две измученные девушки устало взглянули в ответ. Только хмыкнуть и успел капитан, как явились два лейтенанта.

– Вы сказали, что поймали шпионов, – молвил капитан, не глядя на них, и один из лейтенантов оправдался:

– Маленькая ошибка… Шпионок. При них была шкатулка, которую они где-то спрятали на корабле. А где, не признаются. Видать, там как раз и хранятся важные бумаги. Медальон отняли, но там ничего…

– Бумаги? – задумался капитан. – Или ещё что… Где шкатулка? – вопросил он девушек, но те, привязанные к столбам, были обессилены так, что отвечать не могли.

Наблюдая то за девушками, то за капитаном, Пётр слегка кашлянул, будто попытался отвлечь на себя.

– Вы ещё здесь? – удивился капитан. – Благодарю за вести, но со шпионками мы разберёмся сами.

– Позвольте сделать несколько замечаний? – предложил вдруг Пётр, и капитан вздохнул:

– Я начинаю уставать от Вас… Как, кстати, к Вам обращаться?

– Просто Пётр достаточно будет, – улыбнулся тот.

– А может и Вы с ними заодно? – влез в разговор один из лейтенантов, что позволило Петру словить момент:

– Девушки знатного рода. Им такое зверство крайне мучительно.

– Да что Вы?! – засмеялся капитан. – А одеты простенько.

– В разрезе платья одной видно пару камней ожерелья. В ушах у другой – богатые серьги. Руки обеих белые, нерабочие, а аромат недавно использованных дорогих духов слегка уловим, но имеется, – ответил Пётр,

но продолжал речь, заставляя всех смотреть всё с большим интересом и слушать. – Вы, как человек, поддерживающий одну политику, распрощавшийся с графом Толль столь… секретно… в карете недалеко от пристани, не могли не заподозрить, что рядом могут быть шпионы. Разгорячившиеся лейтенанты, столь верно прислуживающие Вам, с лёгкостью согласились взять внезапно напрашивающихся на борт девушек. Меня тоже заподозрили в шпионаже, но времени пока не было обыскать. Девушки же, спешившие покинуть Швецию, чтобы скорее добраться до России, имеют свои цели,… амурного характера, о чём шептались у пристани, прежде, чем напроситься на борт.

Ещё не успев договорить последние слова, Пётр быстро достал из-за пазухи свёрток и протянул поражённому всё это услышать капитану. Тот сразу прочитал написанное, закреплённое королевской печатью, и отдал свёрток обратно:

– Надо было обыскать Вас раньше.

– Было бы интересно, и правда, – улыбнулся Пётр. – Медальон барышни Ваши люди всё же сорвали, что пытался открыть молодой человек в кают-компании, но там, как ясно, не нашли ничего.

– Значит Вы, Пётр… За Вас ручается сам граф Толль, – понимал капитан. – Зачем же вся эта игра была?

– Интересно наблюдать, как люди служат, как себя ведут, как жизнь идёт, – улыбался всё шире тот.

– Но ведь это шпионство, – с хитростью в глазах ответил капитан. – Вы донесёте Толлю?

– Да зачем же?! Ради Бога, – засмеялся Пётр. – Отпустите девушек. Им скрывать нечего. Более того, уверяю, что тёмненькая прячет нужное под своей ножкой, усердно сейчас поглаживающей чуть выступающую доску пола. Там могла быть спрятана заинтересовавшая вас всех шкатулка… Но… внутри только её вещички, дорогие лишь ей.

Скорее отворив дверь решётки, капитан сам опустился на колено перед вздрогнувшей от подступившего волнения темноволосой девушкой. Убрав её ножку в сторону, он приподнял, действительно, оторванную доску пола и достал оттуда припрятанную шкатулку.

– Какие же вы идиоты, – взглянул он на лейтенантов, а те лишь развели руками.

Открыв шкатулку и осмотрев немного украшений и любовных писем, капитан с облегчением вздохнул:

– А Вы правы, Пётр! Здесь нет ничего… Но может в письмах таится какой секрет за любовными строками сего таинственного господина?

– Перестаньте везде видеть шпионов, капитан, – Пётр смотрел исподлобья так, словно вот-вот и его шутливость станет крайней серьёзностью, что может навредить всем планам.

– Развязать! – приказал капитан лейтенантам освободить пленниц, и светловолосая девушка, как только освободилась, сразу нашла в себе силы пасть в объятия Петра.

Она внезапно прильнула к его губам, одарив крепким поцелуем, и молвила:

– Спасибо!

Глава 7