Голубое поместье
Шрифт:
Бирн не стал отвечать. Он не сомневался в том, что если Листовик выпустил их из дома, то позволит им оставить и поместье.
— Вы едете со мной к Элизабет? — спросил Том.
— Нет, я сразу в Эппинг, в госпиталь.
Том вздохнул.
— Напрасная трата времени. Зачем это вам, Бирн? Рут не выживет. И вы ничем не сможете помочь ей. Вы лучше бы остались здесь, чтобы они не вцепились друг другу в горло.
— По-моему, это лежит за пределами и моих и ваших возможностей. Кроме того, кто-то все-таки должен быть рядом с Рут.
— Она не заметит
— Это не важно.
— О'кей. — Том открыл дверцу «эскорта» и сел. Бирн дождался, пока он выедет задним ходом из гаража. Потом Том перегнулся и открыл дверцу для пассажира. — Садитесь. Я завезу вас в госпиталь.
Бирн покачал головой. Ему хотелось пройтись по лесу, прийти в себя под чистым небом.
— В такое время, по-моему, лучше пройтись. Эппингское шоссе будет забито.
— Вы уверены в этом?
— Желаю вам удачи с Элизабет.
— А вы вернетесь? — встревожился Том. — Когда… вы вернетесь в поместье?
Бирн медлил с ответом. Возвратиться в поместье? Когда Рут умрет? И то и другое было немыслимо.
— Надеюсь на это. Может быть.
Пока Том разворачивал машину, Бирн заметил, что Листовик шевельнулся снова. Теперь в изгороди появилось отверстие, достаточное для того, чтобы сквозь него мог проехать «эскорт» Рут, Бирн проводил взглядом машину, исчезнувшую на дорожке. Он надеялся, что столь же непринужденно сумеет оставить поместье.
Бирн отправился дальше, мимо гаража в сторону озера. Листья раздвигались перед ним, так что он ступал по лужайке, которую косил вчера днем. Ворота в изгороди лежали к северу от озера. Бирн ощутил огромное облегчение, оказавшись за пределами поместья. Даже без помощи Листовика он знал, что поступает абсолютно правильно, направляясь к Рут. Если она все еще существовала, если по-прежнему обитала в своем теле, лежавшем в реанимационной палате, уход ее не должен был свершиться в одиночестве.
Он не знал, почему кроме него никто этого не ощущает, однако ответ найти было несложно. Эти люди, замкнутые во времени узники поместья, были слишком поглощены своим прошлым.
Он попрощается за них с Рут.
Сквозь листья просвечивало бледно-серебристое озеро. Он намеревался обогнуть его, но тропа в изгороди привела его прямиком к берегу.
Там есть кто-то… такая знакомая фигурка. Он ощутил прилив счастья, облегчения, восторга… и, не рассуждая, не ожидая, выпалил:
— Рут? Рут? Что вы делаете здесь?
Но фигура поворачивается, и он видит с сокрушительным разочарованием, что девушка эта не Рут. Она заметно моложе, у нее те же ласковые глаза и вьющиеся легкие каштановые волосы. Да, эта девушка моложе, много моложе, и ей не свойственны ни застенчивость, ни колебания.
— Привет, — говорит она, направляясь к нему. — Заблудились?
Нет, почти произносит он, я хочу пройти через лес в Эппинг, но почему-то слова выходят другими.
— Я… я искал миссис Банньер, — слышит он как бы собственные слова,
— Значит, вы ищите работу, так? — Девушка подходит к нему, ее короткие волосы прыгают вокруг лица. Пышную юбку, расшитую маками, удерживает на талии узкий кожаный пояс. Юбка скачет у загорелых ног, и он замечает, что ступни ее мокры и слегка испачканы грязью.
Девушка останавливается и, следуя его взгляду, поясняет с улыбкой:
— День такой жаркий. А вам не хочется походить по воде?
Она юна и мила, и он вдруг ощущает насколько ему жарко. Солнечные лучи отражаются от озера и ослепляют его рассудок.
Он теряет ощущение реальности. Она великолепна, ноги чуть испачканы, и отцовский костюм-тройка сделался вдруг невероятно колючим.
Воротник слишком туг и ботинки жмут.
— По-моему, мне нужно отыскать миссис Банньер, — говорит он, стараясь оторваться от нее. Опрятная, свежая и невинная как маргаритка, но шаловливые глаза готовы вспыхнуть и поглотить его…
Он уже успел понять, что просто должен поступить сюда на работу.
— Мама отправилась в город. Она вернется через час или около того. А вам жарко. Так что почему бы вам не снять пиджак? Можно закатать брюки и побродить по воде.
Он нагибается и неуверенными пальцами развязывает шнурки.
— Меня зовут Джеймс Уэзералл, — говорит он. — А вы…
— Элла. — Она морщит нос. — Наделе я Элен, но никто не пользуется этим именем. Элла Банньер. А ваша будущая работодательница — это моя мать.
— Мне сказали, что, если миссис Банньер возьмет меня, я смогу занять коттедж у ворот. — Говоря, он ступал по воде между тростниками. Вода восхитительно, благодатно прохладна.
Сев на берегу, она наблюдает за ним.
— Значит, вы можете жить здесь? А где ваши вещи?
— У «Быка», багажа у меня немного.
— Учтите, там далеко до роскоши, я надеюсь, что вы не разочаруетесь. Увы, старина Шэдуэлл устроил в коттедже нечто вроде свинарника.
— Шэдуэлл?
— Наш последний садовник. Он одряхлел и отправился жить к своей сестре в Чингфорд. — Она задумчиво смотрит на него. — А как насчет вашей семьи? Откуда вы родом?
— Из Суонси, — говорит он, подчеркивая акцент. Она хихикает. — Родители мои там и остались.
— А почему вы занялись садовым делом?
— Нам выделили участок во время войны. Я любил помогать моему отцу. Они накопили денег и послали меня в агрономический колледж. Если меня возьмут, это будет моя первая постоянная работа.
— А почему вы хотите сюда?
— Из-за деревьев. — Он разглядывает высокие буки. Он слышит легкий шелест листвы, хотя возле озера не ощущается даже легкого намека на ветер. — Деревья — моя симпатия, а в вашем саду попадаются самые удивительные. Мне хотелось бы поработать у вас.