Голубой болид
Шрифт:
– Какое же средство заменит подводную лодку?
– Секретный стратоплан типа ракеты… Вы его видели, полковник?
– К сожалению, нет.
– Это нехорошо. Вы отстаете от жизни… Это грандиозный аппарат-амфибия. И что очень ценно - его можно прятать под воду. Наличие специальных двигателей обеспечивает ему вертикальный подъем и спуск. Он не нуждается в аэродроме.
– Придется на стратоплане отправить в Синеводск капитана Лайнера - он знаток черноморского побережья.
– Посылайте кого угодно, но только скорее. Антонов должен быть здесь!
– А если
– вкрадчивым голосом спросил Рой, находя удобный момент для обсуждения второго, неприятного для генерала Дэка варианта.
– Если, допустим, капитан Лайнер не найдет Колли и Лучинского?
– Тогда надо использовать Мосли… У вас есть связь с Жалбинским?
– нахмурился Дэк.
– Связь с ним работает без перебоев.
– Передайте ему, чтобы он немедленно вылетел в Синеводск и дело с Антоновым довел до конца!
– Но Жалбинский один не справится с задачей? А убрать профессора было бы легче… Перед министром это можно изобразить как неудачный случай при похищении… Он останется недоволен, но для нас это будет лучше, чем новый провал.
– Да… Разведка построена на обмане… Не смог обмануть противника, обманывай начальство, если тебе дорог авторитет, созданный долголетней кропотливой работой, а может быть и… свобода… Не так ли, полковник?
– разоткровенничался охмелевший Дэк, высказав свой принцип, который привел его на пост шефа разведки.
– Согласен, господин генерал, другого выхода нет!
– Да, нет!.. Должен предупредить вас, полковник Рой, что я сейчас буду занят неотложными делами… Вам одному придется довести операцию «Голубой болид» до конца.
Жалбинскому не удалось вылететь в Синеводск. После его бегства из автомашины, при аресте на шоссе Каминова, его след был быстро найден. За ним было установлено наблюдение в Химках после случая с портфелем. Перед посадкой на самолет он был арестован.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПРОФЕССОРА
Веранда дачи «Синие скалы» была освещена ярким электрическим светом. За столом перед большим листом бумаги, расчерченным конвертом, сидели участники экспедиции с картами в руках. Лукича среди них не было. Он улетел на самолете в Новороссийск за эпроновцами. Галя, проведя весь день на катере, утомилась от морского воздуха, солнечных лучей и впечатлений, полученный во время исследования метеорита, и рано легла спать.
Пулька затянулась до поздней ночи. Кравцов неудачно сыграл восемь в темную - не добрал двух взяток и потом, стараясь отыграться, начал рисковать и еще больше увеличил ремиз. Грачев, обычно не игравший мизер, рискнул, неправильно снес и взял взятку, а затем стал играть очень осторожно, пасуя даже при верной игре. Почти всю пульку ведущими игроками были профессор Антонов и Остапенко, которые играли расчетливо и без азарта.
– А вам, молодой человек, надо многому поучиться, - сказал улыбаясь Антонов, сложив выигрыш в бумажник и поднимаясь из-за стола.
– Пойду отдыхать… - добавил он, выходя
Когда дверь за ушедшим профессором закрылась, Остапенко взял колоду карт и стал раскладывать ее на столе.
– Товарищ Грачев, почему вы так снесли? Ведь у вас был верный мизер, - сказал он, привлекая внимание Грачева, еще не вышедшего из-за стола.
– Вот ваши карты… Самой опасной для вас была треф и ее надо было, не задумываясь, снести… А вы почему-то испугались туза червей? Вот в этом и была ваша ошибка. Смотрите, что получилось, если бы вы снесли трефи?
– сказал он, разыгрывая неудачный мизер Грачева.
После этого Остапенко стал показывать различные варианты мизера. Время шло быстро и незаметно. Когда Грачев вышел из-за стола, стекла окон, освещенные электрическим светом, приняли темно-синюю окраску. Наступал рассвет.
Грачев вышел в сад. Воздух был свежий и сырой. Сохраняя на западе темные оттенки, небо постепенно светлело… Было тихо… Природа еще спала крепким предрассветным сном… Грачев обошел вокруг дома. Окна в спальной профессора были закрыты ставнями. По-видимому, профессор, после бессонной ночи, проведенной за пулькой, решил как следует отдохнуть. Выйдя на дорожку и потоптавшись на месте, Грачев стряхнул росу, крупными каплями покрывшую его ботинки, и стал медленно прохаживаться… Стало уже светло, когда Грачев, потянувшись и громко зевнув, решил, что пора отдохнуть… Он прошел в свою комнату, быстро разделся и лег спать.
Узнав от капитана Агафонова, что Лучинский и Лагунин скрылись, капитан Окунев решил в ночное время установить наблюдение за Антоновым. Грачев отнюдь не был любителем игры в преферанс, но принял в ней участие для того, чтобы ночь провести в обществе профессора и сделать свое дежурство менее скучным.
Сон Грачева был прерван скрипом открывшейся двери. Высунув голову из-под одеяла, он увидел подходившего к его кровати Окунева.
– Как дежурилось?
– спросил Окунев, заметив, что Грачев не спит.
– Все в порядке, - ответил Грачев.
– Как прошла пулька?
– Мы ее закончили в два часа.
– Профессор, надеюсь, не выходил сегодня к морю?
– Нет. Он сразу же пошел отдыхать.
Вышедшего из своей комнаты Окунева в коридоре чуть не сбил с ног спешивший куда-то Остапенко.
– Товарищ Окунев, вы не видели сегодня профессора?!
– спросил он возбужденно.
– Я обыскал всю дачу… Его нигде нет!
– Что вы говорите, Андрей Максимович?.. Я не понимаю вас…
– Постель Михаила Алексеевича не тронута - он не ночевал дома… И управляющий куда-то скрылся…
– Но ведь Лукич вчера вылетел на самолете в Новороссийск…
– Черт его знает?! Вылетел ли?..
– горячился Остапенко.
– Я не особенно доверяю этому пройдохе!..
Тревога ассистента передалась Окуневу. Оставив Остапенко в коридоре, он вскочил в комнату своих помощников и, бросившись к постели, на которой спал Грачев, начал трясти его за плечо.
– Грачев! Вставайте!
– закричал он.