Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник рассказов)
Шрифт:
«Маккелли» — элитный магазин. Повсюду дорогие камеры, «Лейка», «Роллейфлекс», увеличенные фотографии, изображающие богатство, мощь, известность, счастье. Но на Антуана не так легко произвести впечатление.
— Простите, мадемуазель, вот конверт из вашего магазина. Не могли бы вы дать мне адрес человека, потерявшего его?
Служащая внимательно смотрит на конверт, на регистрационный номер, на фотографии.
— Где вы его нашли? — спрашивает она.
— Около казино.
— Мы сами передадим его.
— Зачем же? Я знаю эту даму. Не знаю только, где она
Продавщица листает книгу записей, водя по ней пальцем с идеально отточенным и наманикюренным ногтем.
— Вот! Господин Патрис Майндрон, гостиница «Карлтон».
— Спасибо.
Майндрон! Нет. Это имя ему неизвестно. Ничего общего с автомобильным да и каким бы то ни было спортом вообще. 28 января в Монте-Карло, кто бы это мог быть? Не хирург. Не архитектор… Сейчас то самое время года, когда дельцы делают деньги, а не тратят их. Может быть, кино? Однако «Карлтон» не совсем подходящая для этого гостиница. Нет, не кино… Увидим!
Антуан заходит в «Карлтон». В толстом разноцветном свитере, похожем на арабский ковер, бежевых брюках и мокасинах, он вовсе не соответствует облику джентльмена. Но он молодой, со смеющимися глазами, «свой в доску», что делает его всеобщим любимцем.
— Как о вас доложить?
— Господин Майндрон меня не знает. Скажите, что я по делу.
Консьерж звонит и говорит:
— Апартаменты номер восемнадцать на первом этаже.
Майндроны занимают апартаменты! Антуан колеблется. Но отступать уже поздно. Ничто так не страшит его, как осуждение швейцара. Он направляется к помпезной лестнице. Десять часов утра. Конечно, несколько рановато. Но, если супруги дорожат своими фотографиями, прием будет, безусловно, радушным. Он стучит в дверь. Ему немного жарко. Сейчас ему кажется, что проще было бы спуститься с обледеневшей горы, лавируя между снежными сугробами! Дверь открывает она. Она даже более привлекательна в жизни — она и кинозвезда, и светская дама. Как же все сложно!
— Мсье?
— Простите, — говорит Антуан. — Я… я нашел…
Он показывает конверт.
— Мои фотографии! — восклицает красавица, выхватывая конверт. — Как я рада! Входите, прошу вас.
Они проходят через маленькую переднюю и входят в гостиную, залитую южным солнцем, которое даже в январе такое же нежное и яркое, как летом. Гостиная соединяется с комнатой, в которой возле балкона сидит в кресле Патрис Майндрон. Его правая нога лежит на стуле. К ручке кресла прислонена палка с резиновым наконечником.
— Патрис, мсье принес фотографии.
Патрис поворачивает голову. У него итальянские глаза, полные драматизма и теплоты. Он кивает.
— Благодарю вас, мсье. Извините, что не могу встать. Упал с лошади, впрочем, ничего страшного.
— Я знаю, что это такое, — говорит Антуан.
— Вы увлекаетесь лошадьми?
— Почти. Я гонщик. Мне тоже не повезло. Это случилось на ралли. Я прибыл из Парижа без штрафных, а на перевале врезался в грузовик. Ни единой царапины, но машина в гараже по меньшей мере на неделю.
— А что у вас за машина?
— «Р-8 Гордини».
— Прекрасный автомобиль. Простите, когда
— Паскье-Бреки. А я — Бреки. Антуан Бреки. Паскье вернулся в Париж. А я вот жду машину.
— Тогда, может быть, мы еще увидимся. Мой ремонт продлится почти столько же, сколько и ваш. Не хотите стаканчик виски? Мартина, закажи, пожалуйста, три «Джилбейса».
— Нет, — говорит Антуан. — Спасибо, но мне нужно следить за собой. Никакого алкоголя, никакого табака…
— И никаких женщин, — смеясь, добавляет Патрис.
— А значит, никаких недостатков, — замечает Мартина.
— Кроме этих, у меня хватает других.
— Надеюсь! — шутит Мартина.
Как она это сказала! А ее голос — низкий, пылкий и до ужаса приятный! Антуану не хочется уходить. В распахнутое окно виден порт, белые корабли, дамба, грациозно обегающая небесно-голубое озеро, а прямо перед балконом медленно покачиваются на утреннем ветру пальмы.
— Ну что же, — бормочет Антуан, — мне пора. Счастлив был с вами познакомиться.
Ну, вот и все! Приключение оказалось коротким, Мартина провожает его, прикрывая за собой дверь в гостиную.
— Верните ее мне, — шепчет она. — Ну же! Будьте паинькой. Вы же знаете, что там было шесть фотографий.
— Оставьте ее мне, — умоляет Антуан. — Это будет моим единственным хорошим воспоминанием о побережье.
— Нет, только не эту. — Она еще больше понижает голос. — Муж такой ревнивый, вы даже не представляете!
Двумя пальцами Антуан держит фотографию, где она изображена в бикини.
— Вы отрываете ее у меня от сердца, — говорит он столь жалобно, что оба не могут удержаться от смеха.
— Ну же, не упрямьтесь, отдайте.
Она пытается вырвать у него фотографию, но Антуан уворачивается.
— Вы были правы, — продолжает он. — У меня есть масса других недостатков, в частности любопытство. Я чувствую, что вам хочется многое мне рассказать, потому что вы несчастны… Не спорьте, вы несчастны!
— Тише! Замолчите.
— С таким человеком вы, конечно, несчастны. Значит, завтра, в одиннадцать, в Океанографическом музее. И я вам ее верну. Даю слово!
И он уходит, очень довольный собой. Какая сообразительность, какая ловкость! У них это называется «срезать поворот». Он идет, насвистывая «Мост через реку Квай», и, чтобы убить время, возвращается в гараж, где несчастная «гордини» стоит разобранная на части. День тянется бесконечно. Время от времени он посматривает на фотографию Мартины и напевает: «Мартина, Мар-ти-на…» — словно школьник. Солнце, как добрый приятель, кладет руку ему на плечо. Жизнь прекрасна. Если Мартина решится поведать ему свою жизнь, а она непременно решится, он будет встречаться с ней так часто, как только пожелает. И в этом городе, созданном для радости, любовь скажет ему «да»! Она уже говорит «да»! Ибо Антуану известны эти симптомы, это бесконечное желание двигаться, эта легкая лихорадка и планы, планы в голове… И он, который не пьет и не курит, опустошает целую пачку сигарет в баре возле Дворца. Мартина! Мартина!