Голубой молоточек. Охота за сокровищами
Шрифт:
— Но это не ваша картина, ведь так?
— Нет. Уж так получилось, что я пишу лучше.
— Лучше Чентри?
— Да вроде так. Конечно, я не исчез. Я остался на месте и продолжал работать, поэтому не достиг такой славы, как этот пропавший художник. Но у меня оказалось больше стойкости, и Бог свидетель, мои работы переживут его творчество. Портрет, который я пишу сейчас, докажет это.
Лэшмэн произнес эти слова гневно, с юношеским задором. Его лицо покраснело от волнения. У меня было такое ощущение, что даже сейчас, будучи стариком, он
Он схватил кисть и, держа ее в руке как оружие, повернулся к неоконченному портрету.
XIX
Я поехал через пустыню, а потом на запад, продираясь сквозь опускавшиеся сумерки. Движение было сравнительно небольшим. В девять вечера я уже был в Коппер-Сити и проезжал мимо принадлежавшей Баймейеру дыры в земле.
В призрачном вечернем свете она выглядела словно детская игровая площадка, предназначенная для гигантов.
Я разыскал контору шерифа и предъявил фотокопию своей лицензии дежурному капитану. Он сообщил мне, что шериф Брозертон находится на посту, расположенном к северу от города, неподалеку от своего домика в горах. Достав карту, он показал мне, как туда добраться.
Я отправился на север, в сторону горной гряды. Ее творцы, должно быть, превосходили по размерам даже гигантов, выкопавших дыру Баймейера. По мере того как я приближался, она постепенно заслоняла все большую часть неба.
Обогнув горы с юго-востока, я выехал на извилистую дорогу, отделявшую их от тянувшейся справа пустыни. Движение на шоссе постепенно замирало. Я уже начал опасаться, что заблудился, когда увидел группу освещенных зданий.
Одним из них был пост шерифа, а в остальных размещались небольшой мотель и продовольственный магазин, укрытый за бензоколонкой. На вымощенной площадке между домами стояла вереница машин, среди которых я заметил две полицейские.
Поставив свой взятый напрокат автомобиль за ними, я вошел в здание поста. Дежурный офицер внимательно посмотрел на меня, после чего наконец сказал, что шериф находится в соседнем продовольственном магазине. Я отправился туда. В заднем помещении магазина было темно от табачного дыма. Я увидел там большую группу мужчин в широкополых шляпах; они попивали баночное пиво и играли в бильярд на столе, обтянутом сморщенным и испачканным зеленым сукном. В помещении стояла невыносимая жара.
Ко мне подошел потный лысый мужчина в некогда белом халате.
— Если вы хотите купить что-нибудь поесть, то магазин уже, в общем-то, закрыт.
— Я бы хотел только банку пива. И кусок сыра.
— Это я могу вам продать. Сколько вам нужно сыра?
— Полфунта.
Вскоре он появился, неся заказанное мною:
— Доллар пятьдесят центов.
— Отсюда недалеко до каньона Чентри? — спросил я, отдавая ему деньги.
Он утвердительно кивнул:
— Нужно повернуть на вторую дорогу, отходящую от шоссе… примерно в миле отсюда к северу. А потом еще четыре мили до перекрестка. Там повернете
— Не понимаю, о ком вы говорите.
— Я забыл, как их зовут. Они ремонтируют старый дом, хотят переделать под какую-то религиозную общину. — Он повернулся в сторону зала и крикнул: — Шериф! Как зовут тех парней, которые купили дом Чентри?
Один из игравших в бильярд мужчин прислонил кий к стене и подошел к нам, ступая высокими блестящими сапогами по собственной тени. Ему было за пятьдесят, он носил усы, какие обыкновенно носят военные. На груди у него блестела звезда шерифа. Схожий блеск я заметил и в его глазах.
— Общество взаимной любви, — проговорил шериф, обращаясь ко мне. — Вы их разыскиваете?
— Нет. Я ищу Милдред Мид. — Я показал ему фотокопию лицензии.
— Дружище, вы перепутали штаты. Милдред продала все месяца три назад и переехала в Калифорнию. Она уже не в силах была выносить одиночество, так, по крайней мере, она мне сказала. Я пытался ей объяснить, что здесь у нее друзья, но она твердо решила провести последние годы среди своих, в Калифорнии.
— Но где именно в Калифорнии?
— Этого она мне не сказала. — Шериф, казалось, был немного сконфужен.
— А как зовут тех людей, к которым она поехала?
— Понятия не имею.
— Это ее родственники?
— Милдред ничего не сказала. Она никогда не упоминала о своих родственниках. То же самое мне пришлось объяснить двум молодым людям, которые были здесь перед вами.
— Парень и девушка в голубом «форде»?
Шериф утвердительно кивнул головой:
— Верно. Вы путешествуете вместе?
— Я намереваюсь с ними встретиться.
— Думаю, вы отыщете их в каньоне. Они выехали на закате. Я предостерег их, что там они могут быть обращены в новую веру. Не знаю, во что верят те люди из Общества взаимной любви, но их вера несомненно сильна. Один из новых членов секты сказал мне, что пожертвовал туда все свое состояние, и кроме того, должен был еще вовсю вкалывать.
Мне кажется, у них денег куры не клюют. Я знаю, что они заплатили Милдред за дом свыше ста тысяч. Разумеется, вместе с землей. Поэтому держитесь покрепче за свой бумажник.
— Я последую вашему совету, шериф.
— Кстати, меня зовут Брозертон.
— Лью Арчер.
Мы пожали друг другу руки. Я поблагодарил его, и мы направились в сторону двери. Он вышел вместе со мной. После пребывания в прокуренном помещении воздух показался особенно свежим и чистым.
Некоторое время мы стояли молча. Брозертон, хотя явно старался подражать стилю провинциальных шерифов, показался мне человеком симпатичным.
— Не хочу соваться не в свое дело, — сказал он, — но я близкий друг Милдред. Впрочем, у нее их много. Она никогда не жалела ни своих денег, ни своей благосклонности. Может, она была даже чересчур щедрой, не знаю. Надеюсь, в Калифорнии с ней не приключилось ничего дурного?