Голубой нуль

Аматуни Петроний Гай

— Я робот, — представился он. — С планеты Уэп, я изучаю Нуль, а вы вторглись в него…

— Откуда вы знаете русский язык?!

— Я говорю на языке, на котором вы думаете, а как он называется представления не имею.

— Ах так… А при чем «нуль»?

— Но ведь нуль — понятие математическое: а здесь-ничего, кроме математики, не было до вашего появления.

— Однако не все нули одинаковы: один произошел от того, что из семи вычли семь, другой является началом какого-нибудь отсчета, третий получился потому, что какое-то число помножили

на нуль; все они как бы разноцветные!

— Тогда этот, — робот указал белесым пальцем на окно, — «Голубой»… Самый что ни на есть первородный, сам по себе. И произошел он не от умножения, не от вычитания, а таким и был от рождения. Он — Ничто!

— Забавно. А каковы его особенности?

— Во-первых, тут нет Времени…

— А где же оно?

— Время, как считают наши ученые, есть главная сила Природы, оно обеспечивает причинность: сперва появляется причина, а потом — следствие. Других обязанностей у Времени нет! Поэтому оно не имеет обратного хода.

— Разве причина не сама по себе переходит в следствие?

— «Сама по себе» существует только Природа.

— Я привык к земному символу Времени: оно движется наподобие Стрелы от прошлого к будущему, а где-то в середине ее исчезающе тонкой черточкой приютилось Настоящее. Мы как бы постоянно живем на стыке…

— Лучше изобразить Время в виде Колеса, — сказал робот, — порождающего не одну, а две маленьких стрелы; в верхней части обода устремленную вперед, а внизу — назад. Само же Колесо есть то Настоящее, которое люди всегда чувствуют своим «я». Не исчезающая черточка на Стреле Времени, а Колесо!

— В таком случае, — заметил я, — это не просто маленькие стрелы, указывающие направления, а векторы.

— Пожалуй…

— Ведь это Колесо не только вращается, но еще и устремляется вперед?..

— Несомненно, — подтвердил робот. — Объективная реальность не имеет, так сказать, массы исторического покоя.

— Коли так, — заканчиваю я, — то верхняя точка на ободе Колеса успевает пройти вместе с осью вращения какой-то путь по прямой вперед, а внизу другая точка, тоже вектором, унесется в Прошлое…

— Эти векторы наши ученые называют квантами Будущего и Прошлого! („Кванты» — это ваше слово…)

— А какую роль играет диаметр этого колеса?

— Величина колеса как бы символизирует размер тех элементарных частиц, из коих состоит его вещество… В одних галактиках оно состоит из мелких «зерен» и Время там быстрое, как бы «с ветерком», а есть «зерна» покрупнее, и с ними мороки поболе, а Время внутри их медленное. Время вообще зависит от размеров породивших его физических систем: чем больше сама система, тем медленнее «течет» ее среднее Время! К примеру, в любой галактике ее собственное время быстрее, чем в метагалактике в целом… Ведь Время есть не пассивная среда обитания материи, а ее свойство и способ существования! И только ею, материей, оно порождается, или точнее, — «включается»…

— А может, есть такие уголки Вселенной, где наши законы природы недействительны?

— Несмотря на свое

неисчерпаемое многообразие, — возразил робот, Природа не так «легкомысленна», как вам думается. Только в «Голубом нуле» может происходить нечто невообразимое, да и то лишь только потому, что там нет вообще «законов Природы», а мы хотим установить: не есть ли их отсутствие тоже одним из незыблемых правил?

— А Пространство? Бывает ли оно первородно пустым?

— Природа состоит из Бытия и Стремления, то есть из Пространства и Времени. Любое явление, если оно есть, то есть.

— Даже пустота, — настаиваю я.

— Весьма вероятно, — добавил робот, — что Мир вообще создавался на пустом месте и, так сказать, из пустого «теста»… И нынче вы угодили во что ни на есть именно первозданную пустоту, совсем вроде той, какая была еще до Акта Творения…

— …и в которой нет Времени.

— Но зато вокруг теперь что-то происходит… Смотрите!

В самом деле, приборная доска моего звездолета стала медленно оживать.

— Сейчас объясню, — ответил робот на мой немой вопрос. — Вещь вне пространства существовать не может. А раз так, то не пространство должно заботиться о вещах, а они сами о себе. Вот почему все материальное, возникая, реорганизует для себя пустое пространство и создает себе геометрическую среду, придающую жесткость аморфной пустоте. И кубической формы…

— …Геометрию? — уточнил я. — А что породило его?

— Если бы знать! Одно из двух: либо вещество излучает какие-то «Лучи Геометрии», либо «пустота» «Голубого нуля» напоминает озерцо переохлажденной воды: кинь камешек — и око с треском покроется ледяным панцирем. Вы влетели в «Голубой нуль», и его аморфная потревоженная «пустота» слегка обрела геометрическую размерность, чтобы было веществу чем уцепиться за пространство. Но для движения надо затратить определенную энергию, зависимую от его массы и желаемой скорости.

— Почему же это геометрическое поле, — кивнул я в сторону окна, — не шарообразное, а похожее на куб?

— О! — почти увлекся робот. — Необходимое материи пространство есть четырехмерное, без ограничивающего геометрического центра: шары, цилиндры, спирали, кренделя и прочие виды объема заключены в нем, а не наоборот!

— Вон как…

— Но чтоб это узнать — мы долго искали в нашей вселенной кусочек Пустоты, пока нашли ее.

— Так вы уже были здесь?

— Здесь нет: это вторая полость… А наш великий теоретик…

— Продолжайте, — попросил я.

— Он автор Гипотезы существования в мире Анти-Пустоты.

— Так-так.

— Может быть, — надеется он, — когда эти две пустоты сливаются, происходит Начало Мира?

— Не лишено остроумия, — заметил я. — А как? Путем взрыва?

— Вероятнее всего! И когда мы обнаружили эту вторую пустынность, Теоретик возликовал, но сказал: «Сами в нее не лезьте, подождите любопытного и понаблюдайте: если он не отправится к праотцам да не возникнет там новый мир — значит эта Пустота обычная. Плюсовая».