Голубой Ютон

Екатерина Алексеевна в Школе не была уже давно. Если посчитать, то… да, последний раз она приезжала в Школу уже почти четыре года назад. После этого – случая не было, и слава богу что не было! Но когда позавчера Никита сообщил, что "Совет поступит так, как скажет Екатерина Великая", она решила "посоветоваться со старшими" и, проигнорировав просьбы и предупреждения врачей, детей и оставшихся друзей, отправилась в путь.

Не очень-то и дальний, от Москвы до Тулы дорога теперь занимала всего четыре с небольшим часа – но чтобы успеть, выехать пришлось в четыре утра, а для этого встать уже в три. Этот "древний грек" был, конечно, гением, и парк Матери

Муз был прекрасен в любое время суток, но Екатерина Великая предпочитала время с девяти до десяти утра – именно в это время аллея, которую в свое время выбрала мама, насквозь простреливалась солнечными лучами.

Бабуля сидела на своем привычном кресле-качалке, в своей любимой розовой кофте поверх бежевой водолазки, в окружении обожаемых ею роз, и, слегка прищурив подслеповатые глаза (очков она почти никогда не носила), с немного печальной улыбкой смотрела на старшую внучку. Рядом, на декоративной тумбе, спала Красавица, вообще не обращающая внимание на двуногую прислугу, а мама - в потрепанном джинсовом костюме – стоящая чуть поодаль и, облокотившись на высокую тумбу с лежащими на ней толстой книгой и калькулятором, тоже смотрела на дочь с нежностью и любовью. Только брат, сидящий на лежащем через дорожку патронном ящике с автоматом в руках, поглядывал на сестру с тревогой: наверное, представлял, насколько непростое решение ей придется сейчас принимать.

"Ты пришла чтобы услышать что-то новое? Я рада, что ты пришла, но я уже все сказала" – услышала Екатерина тихий голос бабули. "Ты уже большая девочка, поэтому и решать все должна теперь сама" – это уже мама. – "Но, что бы ты ни решила, мы всегда и во всем поддержим тебя. Всегда и во всем"…

Володя, как всегда сидящий у какой-то машины и весь перемазанный маслом, выглядел задумавшимся над очередной "инженерной" задачкой. "Из нас двоих ты знаешь, что нужно делать. А я придумаю как это сделать, и это не обсуждается".

По дороге к дому Екатерина Алексеевна машинально кивала головой всем остальным собравшимся здесь людям, лишь на минуту остановившись возле Ирины – второй Володиной жены. Как же она к ней ревновала! Ровно до тех пор, пока Ирина, отведя Екатерину в сторонку, не сказала ей тихонько: "Запомни: ты теперь главная. Главная теперь именно ты, а мы – мы всего лишь друзья и помощники. И если ты почему-то не захочешь нас о чем-то попросить, то просто прикажи – и мы сделаем. Все сделаем, для тебя, для детей и внуков. И не забудь об этом. Когда потребуется – просто не забудь приказать".

Простые, даже банальные слова – но тогда Катя им поверила. Точнее, прониклась житейской их мудростью – и это помогло. Тогда очень даже помогло, а сейчас…

Дома за прошедшие годы ничего не изменилось. Екатерина Первая, которая теперь управляла Школой, сказала что даже лампы старые смогли починить. Не все, но для Дома хватило.

Сама она сидела на веранде в подвесном кресле, на бабулиной качалке расположилась Оленька, приехавшая в школу вместе с сестрой, а Никита нервно расхаживал из угла в угол. И, когда Екатерина Алексеевна вошла в дом, вопросительно уставился на неё.

– Никита, а теперь скажи, почему все ждут ответа именно от меня?

– Ты еще спрашиваешь! – ответила за мужа Оленька, – ведь ты же единственная, если не считать Матери Всех Муз, знаешь все что было, что есть и что будет. То есть сама знаешь, а не так как мы, кто все это в школе выучил. И поэтому ты – единственная, кто может все именно прочувствовать, так понятно?

– Так – понятно…

– И что? – не утерпел Никита.

– И то. Бабуля говорила, что паровозы нужно давить пока они чайники. Совету сам передашь или меня заставишь к вам в Кремль переться?

– При чем здесь Совет? Совет поступит так, как скажет Екатерина

Великая. Потому что народ ждет именно твоего решения, и народу ты сама и скажешь. Отсюда скажешь. В полдень. Все уже ждут. Мы как раз чайку успеем попить, я и самовар уже вскипятил. Как тогда…

Саша Лобанов был у Маркуса в гостях когда позвонила Кати. Вообще-то Саша в гостях у Маркуса проводил большую часть свободного времени, так что ничего удивительного в том, что во время звонка Кати он был у Маркуса, не было. Отец Маркуса на заводе был «главным над всеми роботами», а при каждой смене машин на конвейере (ну, почти при каждой) там заменялись и сервера, так что Маркус, утаскивая домой подлежащие выкидыванию компы собрал довольно мощную станцию – на которой мальчики с увлечением рисовали и рендерили мультфильмы. Причем большей частью – как раз по заданию Кати, так что ее звонок тоже особо удивительным не был, ведь у Маркуса была установлена самая последняя версия разработанного под руководством этой училки информатики учебного курса – для которого, собственно, и новые мультики ваялись.

А звонила Кати не просто так: школьная завхозиха заперла серверную, где стояли подготовленные к «экскурсии» машинки, и ей нужно было найти им замену не позднее, чем к шести вечера – потому что сама завхозиха куда-то пропала и на звонки не отвечала.

Обсудив проблему с учительницей Маркус позвонил еще и Вове из десятого класса – просто потому, что Вовка жил в том же подъезде, и парни втроем потащили тяжелые железяки к школе. Не очень даже и тяжелые (хотя по сравнению со «школьными» блейд-серверами Маркусовы «промышленные» машины выглядели как мамонты рядом с соболем), а вот как их поставить и подключить – было не очень понятно. Впрочем, мальчишки – народ сообразительный, так что часам к девяти вечера компы были размещены и подключены.

А утром, точнее ближе к полудню уже, позвонила Тигра и предложила мальчикам присоединиться к экскурсии. Хотя бы потому, что завхозиха дверь отперла – так что если молодые люди на первой (или на второй) остановке включат вместо маркусовых «мамонтов» подготовленный и уже настроенный комплект блейд-серверов, то это будет очень общественно полезно. Герр Отто Кёниг, поговорив с Тигрой, просто сунул сыну немного денег (столько, сколько, по его мнению, должно хватить трем парням на всю экскурсию) и напутствовал его шуточной подзатылиной. Сашина мать денег не дала, но напихала в рюкзачок сына кучу пирожков, которые были напечены к празднику и которые рисковали стать основным продуктом питания до окончания каникул – так что пихала она их с тихой радостью. Вовка же, который жил у тетки пока его родители строили что-то в жарком зарубежье, просто сообщил родственнице, что «уезжает со школой на недельную экскурсию», кинул в рюкзак смену одежды, здоровенные «армейские» ботинки и на этом его сборы закончились. По дороге к школе он подумал было, что зря тяжелые берцы взял – но зима непредсказуема и через несколько дней в кроссовках может оказаться не очень комфортно, так что возвращаться он не стал…

Когда «иностранные партнёры» собираются построить в городе большой завод, местные власти срочно начинают выворачиваться наизнанку чтобы этот «партнёр» не передумал. А если заранее известно, что на заводе предполагается большое число иностранных же специалистов, которые в город приедут с семьями, то существенные усилия прилагаются для обеспечения этих семей соответствующим комфортом. Так в городе появилась и новая школа, в которой будут учиться в том числе и дети этих специалистов.