Голубой жасмин

Уинспир Вайолет

— Руми note 2 боится, что ему не будет места в жизни леллы. — С полным хладнокровием араб выудил из своих бездонных карманов небольшую сумку, достал из нее мешочек с песком и высыпал его тонкой струйкой на дорожку у пруда. Лорна с любопытством смотрела, как он рукой, особенно смуглой в свете луны, разровнял желтый песок и принялся чертить на нем загадочные знаки.

— Я прошу леллу дунуть на песок, но несильно, — произнес он.

Девушка уже хотела встать на колени, как

предсказатель, движимый врожденной галантностью жителя пустыни, неожиданно снял с шеи шарф и расстелил перед нею.

Note2

Руми — мужчина (араб.).

— Мерси, — улыбнулась она и, не обращая ни малейшего внимания ни на Родни, ни на его недовольные гримасы, дунула на странные рисунки из песка. А потом, затаив дыхание, стала ждать, пока араб изучит узор, образованный песчинками.

— Мектуб note 3 , — пробормотал он. — Я вижу здесь одинокий дом, в который вторглись пески пустыни и задушили цветы на стенах. Лелле не следует ехать туда, но здесь написано, что она все-таки поедет.

Note3

Мектуб — письмо; то, что записано, в отличие от того, что сказано (араб.).

— Почему мне не следует ехать в тот дом? — спросила Лорна, заинтригованная, но не напуганная. В поисках хорошей верховой лошади она многих расспрашивала о доме, стоящем среди деревьев в оазисе Фадна, поэтому могли пойти слухи, что она намерена отправиться в этот дом.

— Ты поедешь туда, лелла. — В тени капюшона снова сверкнули темные глаза. — И следом за тобой поедет черноволосый мужчина.

Девушка улыбнулась и посмотрела на белокурого Родни.

— Что ж, а вы тогда свободны, — небрежно произнесла она.

— А что говорит этот старый негодяй? — требовательно спросил Родни.

— Вы не знаете французского? — удивилась Лорна.

— Нет, для меня хорош и мой собственный язык! Этот ответ показал полное отсутствие чувства юмора с его стороны, поэтому брови Лорны насмешливо изогнулись.

— Мне сказали, что меня будет преследовать черноволосый мужчина. — В глазах ее зажглись веселые огоньки.

— Абсурд! Чушь! — Родни, нахмурившись, метнул на араба взгляд, полный презрения. — Лорна, киньте ему монетку и уйдемте отсюда!

— Не раньше, чем он расскажет мне что-нибудь еще: может, это и чушь, но забавно.

Когда девушка снова посмотрела на предсказателя, тот с напряженным видом уже всматривался в узоры на песке.

— Кто этот черноволосый мужчина? — весело спросила она. — Мы уже встречались с ним или еще незнакомы?

— Есть люди, которых мы встречаем во сне, лелла.

Незнакомцы, которых мы все-таки знаем.

— Боюсь, я ни разу не видела во сне никаких высоких, черноволосых опасных мужчин. — Лорна

холодно и все же чарующе улыбнулась. — Не могли бы вы сказать мне что-нибудь по-настоящему интересное?

— Разве леллу не интересуют тайны сердца?

Она уловила в гортанном голосе насмешливые нотки и, наклонившись вперед, сильно дунула на песчаные узоры.

— Вот, я сдула со своего пути этого брюнета.

— Нет, лелла. — Предсказатель коснулся подола ее голубого шелкового платья, к которому прилипло несколько мелких песчинок. — Единственный способ не встретиться с ним — это уехать из пустыни. Если ты останешься, тебя будут преследовать до тех пор, пока воля этого человека не овладеет тобою так же, как эти песчинки — твоим платьем.

Все это уже переставало быть забавным; улыбка сползла с лица Лорны, и она стряхнула песок с платья. Конечно, не стоило принимать слова араба так близко к сердцу; но неожиданно ее пробрала дрожь, и руки затряслись, когда она доставала монетку из расшитого бусинками кошелька. Араб спокойно спрятал монетку в недра своей хламиды и поблагодарил девушку.

— Разве вы не посоветуете мне остерегаться? — язвительно заметила Лорна, повернувшись к Родни. Затем она предложила поторопиться обратно в танцзал, чтобы успеть к последнему танцу. Вслед им снова раздался плач свирели, и девушка подумала, что глупо было позволять старику-гадальщику так расстроить ее. Никому не дано знать будущее, именно так и должно быть!

Всего только полчаса назад она сбежала от танцевального шума и духоты, но теперь с удовольствием шла навстречу музыке, заглушавшей стенания свирели.

— Вы утверждаете, что не любите танцев, — шепнул ей Родни, — однако танцуете превосходно.

— Я предпочитаю верховую езду, — отвечала Лорна. — Мчаться галопом на хорошей лошади — что может быть лучше! К тому же верхом на лошади я ощущаю свою самостоятельность.

— Так вот в чем дело! — Рука Родни незаметно обвилась вокруг ее талии. — Вам не нравится, когда вами руководит мужчина?

— Да, не очень. — Ей пришлось сбросить его руку. Музыка затихла, а притушенные было огни снова ярко засияли. Неподалеку молодой человек целовал девушку, и Лорна бросила на них холодный взгляд, как будто ей были непонятны чувства, толкнувшие эту пару в объятия друг друга.

— Спокойной ночи, Родни. — Она направилась к двери. — Мне завтра рано вставать, так что, с вашего позволения, я отправлюсь спать.

— Так вы не отказались от намерения поехать в пустыню? — требовательным тоном спросил он, замедляя шаг.

— Разумеется нет. — Лорна посмотрела на него тем же холодным вопрошающим взглядом, что и на целующуюся пару. — Почему я должна менять свои планы?

— Ответ ясен. — Голос Родни стал резким. — Но вы слишком привлекательны, чтобы в одиночестве разъезжать по пустыне. Я поеду с вами!

— Но вы мне совершенно не нужны, Родни. — Девушка глядела на него сверху вниз со ступенек лестницы, и взор ее ясных синих очей был прозрачно-холоден. — Только помешаете.