Голубые огни Йокогамы

Обрегон Николас

Он уже собрался отъехать, как в окно машины постучали. Он вздрогнул. Это был длинноволосый парень из колл-центра. Ивата опустил стекло.

– Да?

– Вы из полиции? Насчет Канесиро?

Ивата кивнул.

Парень осторожно оглянулся.

– Нива сказал, что в офисе не было никаких происшествий, так?

– А в чем дело?

– Была тут одна… Молоденькая. Не знаю ее имени. Но у нее был зуб на Канесиро. Она часами стояла перед офисом и кричала в мегафон какой-то бред: «Тараканы! Тараканы!

Смерть тараканам!»

– Но почему?

– Она знала, что он кореец. Видимо, сдвиг на почве расизма. Столько в ней было злобы… Никогда такого не видел. Несколько раз вызывали полицию, она убегала, но потом возвращалась. И вот примерно месяц назад Нива приказал Канесиро выйти к ней и решить вопрос раз и навсегда. Тот пошел и вернулся с глубокой раной на руке.

– Говорите, молоденькая?

– Да, не больше восемнадцати. Скорее лет шестнадцать. Рост примерно метр пятьдесят. Красилась в блондинку.

– Ваше имя и телефон, пожалуйста. – Ивата вырвал листок из блокнота. – Я с вами свяжусь.

Парень быстро нацарапал что-то на листке, то и дело оглядываясь.

– Канесиро был хороший мужик. – С этими словами он отдал листок Ивате и ушел.

Глава 4

Ирисы

В половине четвертого Ивата припарковался у старого Олимпийского стадиона и направился к главному корпусу Университета Комадзава. У входа стояла датированная 1590 годом старинная каменная плита с высеченными на ней названием университета и девизом:

ИСИТНА. ЧЕСТНОСТЬ. УВАЖЕНИЕ. ЛЮБОВЬ

На спортивной площадке тренировалась команда регбистов; на груди у игроков красовалась эмблема университета – сорока.

Один – горе.

У стойки регистрации Ивата объяснил, что он расследует убийство госпожи Такако Канесиро. Девушка немедленно вызвала начальника хозяйственной службы. Не прошло и минуты, как явился пожилой толстячок в униформе. Когда Ивата предъявил свой значок, тот низко поклонился:

– Я завхоз, чем могу вам помочь?

– Госпожа Канесиро работала под вашим началом?

– Так точно, она была уборщицей. В основном на факультетах радиологии и делового администрирования.

– У нее было рабочее место?

– Нет, не было. Только шкафчик.

– Покажите, пожалуйста.

Толстяк повел Ивату по длинному, сверкающему чистотой коридору, затем вниз по лестнице к раздевалкам для персонала. Зайдя в тускло освещенную комнату, он указал на шкафчик у дальней стены, на полу перед которым лежал ворох увядших цветов.

Два – балаган.

На дверце висел увесистый замок, раза в два больше прочих.

– У нее были неприятности на работе?

– Нет, что вы. Она была идеальной

сотрудницей. Не опаздывала, не болела. Прекрасный работник и чудесный человек… Это просто кошмар какой-то.

– Простите, но, если у нее не было проблем, почему на шкафчике такой большой замок?

– Видите ли… Был один случай в начале года. Такако пожаловалась, что кто-то влез в ее шкафчик.

У них над головой вздрогнул и загудел насос.

– Что было украдено?

– Это самое странное: только ее униформа. Но это бессмысленно, форму выдает университет. Обычная дешевая форма. Ее регулярно меняют.

– Как по-вашему, у нее были враги?

– Всегда такая тихая… Не представляю, чтобы у нее были враги. Кто мог желать ей зла?

– У вас есть ключ от замка?

– Да, конечно.

Он поискал в связке ключей нужный и отдал Ива-те. Раздался скрип, и замок открылся. Шкафчик был пуст.

Три – девчонка.

Четыре – пацан.

– Значит, госпожу Канесиро обворовали в начале года?

– Именно так.

– Не подскажете точную дату?

– Все записи у меня в кабинете.

Он повел Ивату по неосвещенному и пропахшему моющими средствами коридору, в темных закоулках которого, казалось, кто-то прячется. Кабинет завхоза кое-как вмещал стол, стул и стеллажи со скоросшивателями. Толстяк с кряхтением дотянулся до нужной папки.

– Вот он.

Он открепил файл, датированный январем 2011 года.

ЖАЛОБА ТАКАКО КАНЕСИРО

О ВЗЛОМЕ ШКАФЧИКА

Ивата записал дату.

– Полицию вызывали?

– Нет. Решили уладить все на месте.

– Вора нашли?

– Уволили молодую иранку, которая проработала здесь недолго.

– Она созналась в краже?

Завхоз нервно хохотнул:

– Видите ли, процедура была скорее… неформальной.

– А работу она потеряла тоже неформально?

– Несколько ее сослуживиц дали показания о ее ненадежности. Сама женщина не стала возражать.

Ивата кивнул:

– Иранская иммигрантка вряд ли отважилась бы. Менеджер побледнел как полотно:

– Инспектор, я вас уверяю…

Ивата только отмахнулся:

– Как ее зовут?

– Саман Гилани. Правда, я не уверен в произношении.

Ивата провел пальцем по странице, стараясь запомнить иероглифы.

– У вас работают люди с криминальным прошлым?

Толстяк задумался:

– Вполне возможно. Но я имею дело только с неквалифицированным персоналом, как видите. Теперь такие проверки не проводятся. К тому же все они работают у нас внештатно.