Голые чувства
Шрифт:
Хватов поспешил к ее подъезду, телохранитель за ним. Тихо выругался, когда дверь просто так открылась. Домофон, похоже, так и не починили. Куда только смотрел управдом?
Данил взбежал на нужный этаж, хотел постучать, но заметил, что дверь приоткрыта, а из квартиры слышался мужской голос.
«Левицкий!» — сразу понял он.
Из прихожей пахнуло свежей выпечкой. Наверное, для него постаралась.
И сердце пропустило пару ударов, а зубы заскрежетали.
А что, всё логично, как дважды два. Она забеременела, пригласила его.
И вдруг расслышал яростное возмущение Левицкого:
— Хрена ты меня выгонишь, усекла?
Слада хотела его выгнать? Так Хватов ей в этом с радостью поможет!
Дольше не думая, вошел в квартиру. Услышал, что голоса доносились из кухни, и поспешил туда.
— Ты что тут делаешь?! — рявкнул он на Левицкого. — Я же предупреждал, что с тобой сделаю, если посмеешь подойти к Миловой!
— Я имею полное право быть с матерью моего ребенка! — проговорил тот и осекся, увидев в дверях телохранителя Хватова.
«Да, да, придурок ты эдакий, сила не на твоей стороне! — позлорадствовал про себя Данил, а потом подметил: — Всё-таки она сказала ему про ребенка…»
И вдруг услышал панический возглас Слады:
— Это не твой ребенок, Игорь! Это Данила!
Вот это интересная информация. С чего ей так говорить? Ведь Хватов не лыком шит, поговорил с ее врачом и выяснил наверняка — это не его малыш.
Хотел было задать резонный вопрос, но подметил, как выразительно Слада на него взглянула.
— Тут же черным по белому! — проорал Левицкий, потрясая в воздухе какой-то бумажкой. — Написано: беременность предположительно восемь недель! А восемь недель назад ты исключительно со мной спала, ведь так, Слада? Так?
— Не так! — взвилась она. — Мы с Данилом давно любовники.
И при этом шустро шмыгнула Хватову за спину.
Тут до Данила дошло, что она делала, — стремилась всеми силами доказать этому козлу, что он не отец, чтобы защитить ребенка от такого недопапаши. Для этого соврала Левицкому об отцовстве. Что ж, Хватов и в этом ей с удовольствием поможет.
— Это мой ребенок, а ты иди-ка на выход, понял?
Левицкий осекся, прошагал к прихожей мимо телохранителя, буравившего его строгим взглядом.
Но, подходя к двери, всё же остановился:
— И ты мать своего ребенка выгнал с вещами? Че вы меня лечите?
— Повздорили, с кем не бывает, — пожал плечами Хватов. — Но вот я приехал! Сейчас Слада соберет вещички и поедет со мной, а вот с тобой у меня будет разговор особый…
Хватов щелкнул пальцем, и его телохранитель резко подскочил к Левицкому, заломил руку и вывел из квартиры.
Данил пошел следом, рявкнул грозно:
— Сделай так, чтобы эта падаль в городе больше никогда не появлялась!
Его человек кивнул и потащил Левицкого вниз.
Хватов же вернулся к своей драгоценной девочке. Та стояла на кухне посреди рассыпанного по всему полу печенья и тряслась
— Спасибо тебе! — начала благодарить, как только он появился. — Он меня выслеживал, ошивался возле дома, а когда понял, что мы с тобой больше не видимся, вломился в квартиру и увидел бумажку с заключением УЗИ… Я так не хотела, чтобы он узнал, что это он отец! Спасибо тебе, что его выгнал и что подыграл!
Левицкий какой-то вездесущий тип — ты его в дверь, а он в окно. Ну ничего, Данил найдет на него управу. В этой стране гаденышу больше не жить однозначно. Он ему гражданство другое сделает, в какую-нибудь Уганду отправит, чтобы тот уж наверняка больше со Сладой не столкнулся. Теперь будет действовать наверняка.
— Можешь не переживать, малышка. Я беру Левицкого под свой личный контроль, он больше никогда близко к тебе не подойдет.
— Спасибо! — снова простонала она. — А как ты тут очутился?
— Я… — И Хватов замялся.
Сразу понял: Слада совсем не лукавила, отправляя ему то сообщение. Честно благодарила.
— Такого папашу, как Левицкий, моему малышу и даром не надо, — продолжала она тем временем. — Всю душу вымотает и мне, и ребенку. Я его сама воспитаю и буду любить. Всегда-всегда, как мама меня любила.
В этот момент до Хватова дошло — Слада и сама была нежданным и возможно нежеланным ребенком, ведь без отца росла. Но из нее вышла отличная девушка. Еще кристально ясно увидел, насколько она любила своего пока еще крохотного малыша. Там, в машине перед клиникой, Милова не между ним и одинокой жизнью выбирала, она выбирала между ним и убийством собственного ребенка, которого успела полюбить в считанные часы. Но ведь это хорошо, что у нее такое большое и любящее сердце! Значит, для Хватова там тоже полно места?
Нет, не быть ему с ней друзьями.
Как бы было прекрасно, если бы его драгоценная девочка действительно побросала в сумку всё самое необходимое и поехала с ним домой.
Упускать такую женщину — преступление. А мальца ее он как-нибудь вырастит. Если тот будет совсем неуправляем, в крайнем случае в военную школу его отправит.
— Слад, я тут подумал…
— Да? — Она устремила на него обеспокоенный взгляд.
— Если ты идешь в комплекте, значит, я беру комплект.
Сказал и замер, ожидая, что она скажет. Вдруг свой комплект ему уже и доверять-то не захочет. А она застыла, захлопала ресницами, даже рот открыла в удивлении.
Наверное, его предложение не самое лучшее в мире. Звучит так, будто комплект ему на хрен не сдался.
— Слад, я дам твоему ребенку свою фамилию, воспитаю как родного. Обещаю тебе! Это будет наш с тобой ребенок. И никому не обязательно знать, что биологически это не так. Пожалуйста, выходи за меня замуж! Чего молчишь? Не согласна?
Он увидел, как ее глаза вдруг стремительно повлажнели. Слада моргнула, и прозрачные капли побежали по щекам. Хватов онемел, не понимая, почему она плачет.