Голые тетеньки (сборник)
Шрифт:
Возлюбленная говорит там в квартире своей мамаше, гордо так:
– Ничего мне от него не надо.
Парень этот черешнями закусывает и гадает на веточке: подадут – не подадут, подадут – не подадут. А мамаша – руки в боки и громким голосом дочь поучает:
– Чего?! Я тебе покажу – не надо. Да я из него все соки высосу. Он у меня голодранцем пойдет по Демьяна Бедного. Он у меня всю жизнь на алименты работать будет.
А робкий парнишка как только понял, что подадут, с дерева – прыг и побежал. Так побежал, что обнаружили только на Сахалине. Обнаружили его и спрашивают:
– А что, собственно, вы тут делаете?
–
– А почему вы алименты не шлете?
– А что, уже пора? И есть кому?
– Да уже давно пора есть кому.
И робкий парнишка тут же клянется, мол, долг выплачу и дальше платить буду. Регулярно.
Пока исполнительный лист едет поездом на Север, парнишка уже летит самолетом на юг. Решил он из бульдозериста на Севере переквалифицироваться в официанта на юге. Чтоб ему деньги были те же, но алименты меньше.
А бабка, которая хотела с алиментов бульдозериста разбогатеть, со дня рождения внучки сидит и пишет. Пишет и пишет. И написала всего 536 с половиной жалоб. С половиной – потому что 537-ю она сейчас дописывает. И в каждой она пишет, что поначалу все шло хорошо, и бульдозериста удалось окрутить. Что, по первоначальным подсчетам, алименты с него должны были идти в размере 250 в месяц, что на прокорм малышки хватало бы. Но на деле оказалось, что вместо 250 с Севера сейчас почему-то пошли 25 с юга. И пишет она, что как назло, внучка растет в папашу– бульдозериста, то есть такая же крупная и прожорливая. И опять же, как назло, дочка после рождения внучки сказала гордо: «Ничего мне не надо», – и тоже исчезла. И сейчас, мол, я, как бабка, сижу с внучкой и не получаю алименты, а наоборот, плачу их дочке, потому что она сильно просит и все из разных мест. И что в таких условиях у меня, как у бабки, остался всего один шаг до панели. Потому что я читала, что только там люди прилично зарабатывают.
После таких жалоб соответствующие органы бросаются к бывшему бульдозеристу и говорят, как вам не стыдно работать официантом, ведь вы же бульдозерист, в хорошем смысле этого слова.
А он отвечает, почему мне должно быть стыдно, если я – официант и тоже в этом же смысле? Что не противоречит Конституции. И еще он добавляет, что если вы будете ко мне приставать, то я вообще женюсь на многодетной узбечке и всех усыновлю. И пусть всем будет хуже.
Органы его успокаивают и пишут бабке, что сейчас все в порядке, ответчик работает и алименты шлет. О чем бабка и сама знает.
А за эти какие-то 15 лет внучка незаметно подрастает, встречается с робким парнем и становится бойкой девкой.
Генеалогия
Ох, и запутанная жизнь пошла. Вот раньше я всегда думал, что в нашей многонациональной стране живут две национальности: русские и нерусские. Причем, по Сталину-Брежневу выходило, что все должны жить одинаково «Черненко». И так и жили. А тут вдруг выяснилось, что у нас живут еще, например, армяне и азербайджанцы. Откуда они взялись? И даже латыши и эстонцы. Ёлки-палки. И везде такое началось, что сейчас осталось одно спокойное место – Северный полюс. И то там два белых медведя грызутся. Потому что один вроде бы желтее другого.
И чувствую я, с американцами мы подружимся, а сами внутри передеремся. Так что американцам дружить будет не
Очень запутанная жизнь. Я сына перед сном на горшок посадить не могу. Наотрез отказывается. Говорю ему:
– Так ведь обмочишься ночью.
– Ну и что, – говорит, – хоть и обваляюсь! А свобода дороже.
Очень сложная жизнь. Я сам всегда себя русским считал. И по паспорту, и по морде. Но недавно объявился у меня родной брат – грек из Финляндии. По фамилии Кобылец-Оглы. Отыскал он меня где-то на Урале и с порога закричал:
– Коля, я ж твой родной брат Вася, грек из Финляндии.
Я спрашиваю:
– У тебя какая фамилия, Вася?
Он говорит:
– Кобылец-Оглы.
Странное дело – моя фамилия. Но я же чисто русский, а он чистый грек из чисто Финляндии. Я засомневался. А он разворачивает бумагу, и там написано: «Генеалогическое древо рода Кобыльцов-Оглы».
– Вот, – говорит, – смотри, здесь все твои бабки-прабабки и дедки-прадедки.
Я как глянул – у меня лысина поседела. Оказывается, одна прабабка у нас азербайджанка была. У меня кровь сразу закипела, и невольно слова вырвались:
– Умру, но не отдам Карабах этим армянам.
А брат Вася дальше в листочек пальцем тычет. Я смотрю – а там прадед мой армяном числится.
– Ах ты, – говорю, – Карабахх-ты, – говорю, – умру, но заберу Карабах у азербайджанцев.
Но тут прабабка-азербайджанка во мне опять заговорила, и у меня в крови такая война между армянами и азербайджанами пошла, что я сам себе морду бить начал.
А брат Вася меня разнял, успокоил и говорит:
– Смотри дальше.
Я смотрю. Второй прадед – латыш. И я сразу почувствовал такое недоверие к этим русским. Нашим латышским воздухом дышат, в нашем море купаются. Все, говорю, отделяемся, хватит, намыкались. Долой рубли! На наши латышские доллары жить будем. Янки, прочь из Вьетнама, свободу рабыне Изауре. А потом думаю, а как же с точки зрения меня, русского? И тут опять такая во мне схватка началась, что я родной зад начал рвать на две равные части.
А брат Вася опять меня разнял и дальше листочек показывает. Я, говорю, брат Вася, не буду я дальше смотреть. Иначе я сейчас сам себя убью, зарежу, повешу, уничтожу и утоплю.
Он говорит, да посмотри! Интересно же свои корни узнать. Я думаю, последний раз взгляну, кто там у нас третий прадед был, и все. Взглянул и сказал:
– Так це шо ж теперь робыты? И за кого же тепер воюваты?
А брат Вася говорит:
– Но самое интересное – это кем у нас третья прабабка была. Взгляни.
Я говорю:
– Не буду!
– Да ты взгляни, кем она была?
– Кем? – говорю. – Обезьяной?
– Нет.
– А кем? Негром?
– Да нет, она была русской.
– Русской? Прабабушка моя родная! Одна ты у меня осталась. Спасибо тебе, моя милая. Вася, выбрось бумажку, не морочь мне голову.
Посадил я Васю за стол и сказал тост:
– Что главное в узбеках? Правильно, помидоры. И вообще витамины. В белорусах – мясо. А в нас русских – идеология. А что, если накормить всю страну мясом и витаминами вместо идеологии? И вообще, сделать жизнь прекрасной и удивительной. Ну, если у всех всего навалом, какая разница, что там в паспорте в графе «национальность»? Хоть олень. Лишь бы человек был хороший. Так давай, Вася, выпьем за то время, когда у нас у всех будет одна национальность – счастливые.