Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента ГРУ
Шрифт:
Послу США в Лондоне сэру Дэвиду Брюсу надлежало на следующий день проинформировать премьер-министра Англии Гарольда Макмиллана о полученной ЦРУ информации относительно наших военных приготовлений. Честеру Куперу, в свою очередь, предстояла встреча с шефом британской разведки МИ-6 Диком Уайтом на ту же тему.
Президента США не могла не беспокоить возможная реакция Англии на события вокруг Кубы. Год назад во время Берлинского кризиса Макмиллан советовал Кеннеди проявить максимальную сдержанность в отношении русских. Если британский премьер и теперь
Накануне в Вашингтоне английский посол Дэвид Ормсби-Гор, давний друг президента США и доверенное лицо английского премьер-министра, за обедом в Белом доме заверил Кеннеди, что Макмиллан поддержит жесткую линию США в отношении русских. Но американский президент хотел это знать наверняка от самого премьер-министра.
Утром 22 октября Гарольд Макмиллан принял Дэвида Брюса и Честера Купера в своем кабинете на Даунинг-стрит 10. Он внимательно изучил личное послание президента США и фотоснимки советских ракетных установок на Кубе, привезенные в Лондон Дином Ачесоном. Позднее Купер вспоминал о той встрече:
— Реакция Макмиллана на представленные фотографии была любопытной. Внимательно изучив их, он сказал, скорее для себя, чем для нас, указав пальцем на ракетные установки русских: «Теперь американцы поймут, с чем нам в Англии приходится жить уже не один год». Затем, смущенный этим замечанием, которое могло быть неверно истолковано, он поспешил заверить нас, что наличие ракет на Кубе его очень беспокоит, и что он, естественно, окажет Соединенным Штатам всю необходимую помощь и поддержку.
Тем не менее, в своем ответном послании президенту США Макмиллан снова отметил тот факт, что «европейцы уже долгие годы живут в непосредственной близости от ядерного оружия противника и привыкли к этому». Он подчеркнул, что Великобритания окажет максимальную поддержку Совету безопасности ООН в разрешении возникшего кризиса. В то же время английский премьер выразил несогласие с предложением руководства НАТО привести вооруженные силы Великобритании в состояние повышенной боевой готовности.
Позиция Лондона была предельно ясна. Англия оставалась союзником США, но не стремилась быть вовлеченной в конфликт с СССР.
В тот же день премьер-министр собрал заседание британского правительства. Он проинформировал членов кабинета о последних событиях и переговорах с американцами. На следующий день, пригласив к себе лидеров оппозиции Хью Гейтскелла, Джорджа Брауна и Гарольда Вильсона Макмиллан ознакомил их с конфиденциальными документами, полученными им из Вашингтона.
Лейбористам они явно не понравились.
— Кто сказал, что эти ракеты — наступательные? — недовольно заметил Гейтскелл. — Я не думаю, что наша партия поддержит жесткие меры американцев.
Вечером Макмиллану по «скремблеру», то есть американской «вертушке», позвонил Кеннеди. Говорил в основном президент США. Английский
Переговоры в Лондоне провели и руководители разведок США и Великобритании. В лондонской штаб-квартире МИ-6 на Бродвее 54 долго беседовали Дик Уайт и Честер Купер. Главной темой, естественно, был Карибский кризис.
Ход напряженной дискуссии был прерван помощником «Си». Войдя в кабинет шефа, он положил ему на стол срочную шифровку от московского резидента МИ-6. Неожиданная новость ошеломила переговорщиков. Из шифровки следовало, что советская контрразведка арестовала ценнейшего из послевоенных агентов МИ-6 и ЦРУ — полковника Олега Пеньковского.
КГБ медлил с арестом несколько месяцев, чтобы установить все контакты предателя. Но 22 октября шеф второго главка КГБ генерал Грибанов отдал приказ об аресте предателя.
Пеньковский предоставил в распоряжение Вашингтона и Лондона поистине бесценную информацию о нашем ракетно-ядерном щите. Из этой информации следовало, что пяти тысячам американских ядерных боеголовок Советский Союз в ту пору мог противопоставить лишь триста. Преимущество США было подавляющим. Распространявшаяся Хрущевым во время его поездок за рубеж информация о том, что в СССР «ракеты делают как сосиски», оказалась дутой. Пеньковский помог руководству США вскрыть слабые стороны советской обороны, уверовать в свое военное превосходство над СССР и безбоязненно действовать в ходе Карибского кризиса с позиции силы.
Как станет ясно из рассекреченных позднее архивных материалов, Пеньковский получил от ЦРУ и МИ-6 два кодированных телефонных сигнала, которые он должен был использовать при необходимости срочного уведомления своих хозяев. Один означал непосредственную угрозу ареста, другой — угрозу войны вследствие подготовки советского ядерного удара. Пеньковский накануне провала почувствовал угрозу неминуемого ареста. Но вместо того, чтобы передать соответствующий сигнал, он сделал в московскую резидентуру ЦРУ другой телефонный звонок, сообщая американцам об угрозе ядерного нападения на США со стороны СССР.
Если верить воспоминаниям бывших сотрудников ЦРУ, то на стол Ди-Си-Ай — шефа ЦРУ — Джона Алекса Маккоуна в Лэнгли легла лишь шифровка об аресте в Москве их агента Олега Пеньковского. Кто-то из замов директора ЦРУ взял на себя ответственность утаить от высшего руководства последний сигнал провалившегося агента. Этот человек в Лэнгли, очевидно, понял, что Пеньковский, видимо, решил, что если уж ему погибать, то лучше погибать со всем миром, и не стал распространять запущенную Пеньковским в эфир ложную тревогу. Нетрудно представить себе реакцию американских ястребов в окружении президента Кеннеди, если бы шифровка из Москвы не застряла в одном из кабинетов Лэнгли, а дошла до их ушей.