Гомо акватикус (первое изд.)
Шрифт:
Ровная, раскаленная солнцем степь, открытая всем ветрам — с суши и с моря. Вокруг ни кустика, ни деревца, лишь травы — голубоватый чабрец да седая полынь…
Здесь в Крыму, у мыса Тарханкут, вдали от городов и дачных поселений, раскинули свой лагерь Донецкие аквалангисты.
С наступлением темноты только огонь Тарханкутского маяка нарушал непроглядную темноту южной ночи. Рассказывают, что в этом уединенном месте одно время хотел поселиться
Аквалангисты облюбовали Тарханкут лет пять назад. За это время они хорошо изучили его окрестности и на суше и под водой. Исследовали дно моря и береговые пещеры. Их трофеи — древние амфоры, пролежавшие две тысячи лет под водой, кости морских доисторических животных, различные предметы из захоронения скифских воинов — ныне украшают экспозиции Института археологии Академии наук Украинской ССР. Спортсмены в аквалангах помогли и геологам: разведали не описанную ранее подводную гряду. Добрым словом поминают их и колхозники близлежащих рыболовецких артелей.
В летописи клуба донецких подводников можно прочесть следующую запись о своеобразной красоте этого уголка Крыма:
«Берега и подводный мир Тарханкута целиком вознаграждают за однообразие степи. Тарханкутское побережье — это дикие, величественные скалы, до боли порезанные ветром и морем; это пещеры, из которых, пугаясь, внезапно вылетают дикие голуби; это сквозные гроты, устланные мягким как пух и белым как снег песком; это голубые мерцающие воды с недвижно висящими медузами…»
Не удивительно, сколько новых приверженцев и добровольных, бескорыстных помощников обрели «человеко-рыбы» из Донецка, показав землякам свой фильм, снятый у Тарханкута. Эти добрые связи очень пригодились им при подготовке новой экспедиции — на дно Черного моря. Ведь не так-то просто построить и экипировать подводный дом, даже такой небольшой, как «Ихтиандр-66».
Строительство началось осенью 1965 года. Все делали собственными руками: кроили и резали стальные листы, строгали доски для деревянных кроватей, монтировали шлангопроводы.
Как сказал один из океанавтов, сначала были только груда ржавого металла и нержавеющий энтузиазм.
В Донецком аэропорту разыскали списанный компрессор. Кое-какое оборудование достали с помощью районного совета ДОСААФ.
Оснащение подводного дома взяли на себя инженер Юрий Барац и его товарищи, сотрудники Донецкого института технической кибернетики и горной механики Качуро, Цимбал, Зубченко, Тунин. Им пришлось даже обучиться мастерству электросварки. Сваренный ими металлический домик не пропустил ни одной капли морской воды.
Но больше всего в экспедиции донецких «человеко-рыб» оказалось врачей. Правда, они в основном использовались как разнорабочие: мыли гайки в керосине, ремонтировали старые лодки, чинили лагерные палатки. Зато когда подбирался медицинский инструментарий, за ними было решающее слово.
В трудах и поисках прошли осень, зима. Подошло лето. И вот в сторону Крыма двинулись два пульмановских вагона с багажом экспедиции.
Начальником медслужбы единодушно избрали Якова Брандиса — не только отличного врача, но и опытного аквалангиста. Брандис уже не раз принимал участие в странствиях донецких аквалангистов. Кандидат технических наук Юрий Киклевич возглавил кино- и фотосъемки. Врач Юрий Дронов — эскулап по недоразумению и следопыт по призванию, как подшучивали над ним друзья, принял под свое командование группу морских биологов-любителей, исследователей морской флоры и фауны. Студент мединститута Анатолий Кардаш получил назначение на хлопотливую должность завхоза экспедиции. Время от времени он снимал акваланг, садился за руль мотоцикла и мчался за продуктами. А через час-другой, покончив с «земными» делами, снова исчезал под водой.
К началу эксперимента в лагере собралось около ста «человеко-рыб». Работы хватало всем. Много дней трудились аквалангисты и под водой и на земле. Соорудили фундамент и к нему тросами прикрепили домик. Не обошлось и без происшествий. Домик «передули», и его, как пробку, выкинуло на поверхность. Здесь он опрокинулся и затонул. Пришлось начинать все сначала — добавить балласта и откачивать воду. При этом серьезное ранение получил один из самых активных деятелей палаточного городка Володя Песок. Но врачи экспедиции оказались на высоте. Ему тут же оказали помощь. К счастью, все обошлось благополучно, и Володя вскоре забыл о своей ране.
В палаточном городке было две улицы — авеню Холостяков и проспект Семейных. В море, в ста метрах от береговой кромки, находилась площадь Нептуна. Здесь жили океанавты.
На торжественные проводы первого обитателя подводного особняка явилось население мыса Тарханкут, от коменданта лагеря Володи Песка до кухарки. Главврач экспедиции Яков Брандис в последний раз проверяет пульс и артериальное давление Александра. Никаких отклонений от нормы.
— В добрый путь!
Тихо шумит прибой, и черноморская волна смыкается над головой пловца.
Телефон связывает океанавта с берегом.
— Все в порядке, чувствую себя хорошо! — докладывает Александр.
Звонки с берега повторяются через каждые десять минут.
В девять часов вечера аквалангисты-связные доставляют ужин. Повара постарались не зря, все блюда удались на славу. Океанавт остался доволен.
В 22.00 последовала команда ложиться спать.
В полной готовности дежурят у берега аквалангисты-спасатели, готовые по первому сигналу опуститься под воду. Несет вахту аварийная медицинская группа. Ни на секунду не покидают своих постов дежурные у компрессора, электростанции, переговорного пункта. Лишь далеко за полночь расходятся по палаткам те, кто свободен от вахты, да и то не все.