Гончаров и Бюро добрых услуг
Шрифт:
В то время она работала юридическим консультантом мутной фирмочки и решила прежде чем поднимать волну во всем самой убедиться. Отказавшись от помощи мужа, она тут же приехала на квартиру Валентины и застала ужасную картину.
Весь перемазанный кровью, в одних подштанниках, отец стоял посреди квартиры и тупо смотрел в потолок словно пытаясь припомнить, что - то важное. Труп Токаревой лежал на кровати и вид его был страшен. В груди торчал кухонный нож, а горло було перерезано от уха до уха.
Машка
– Отец, что здесь произошло?
– Отказываясь понимать простые вещи спросила она.
– Ты что слепая?
– Тускло спросил старик.
– Не видишь что ли? Вальку я порешил.
– Да как же ты мог?
– В отчаянии встряхнула она его.
– Ты же голову куренку свернуть не мог, соседа звал! Как ты мог?!
– Значит мог.
– Равнодушно ответил он и посмотрел на телефон.
– Хватит причитать, Мария, лучше вызови милицию, да я поеду...
– Нет, я не верю!
– Истошно заорала она. Слышишь, старый дурак, не верю!
– Верь, не верь, а что теперь?
– Безнадежно махнул он рукой.
– Вальку жалко. За что это я её так искромсал? Хорошая ведь баба была... А теперь уж и не баба совсем. Лежит как труп. Ладно, хватит, вызывай ментов.
Ментов Машка вызыват не стала, а позвонила мне.
Я приехала со своим шофером Владиком, тем самым, которому ваш Ухов сегодня исковеркал оба локтевых сустава. Мы вошли в квартиру и увидели ты самую картинку, которую я тебе только что нарисовала.
Дядю Глеба я знаю почти десять лет. У меня, как и у Марии в голове не укладывалось, что он мог совершить такое. Не мог он совершить убийство вообще, а такое зверское тем более. Но это только мои эмоции и к делу их не пришьешь.
Чтобы не давать им напрасной надежды я старалась держаться бесстрастно и невозмутимо. Сухо спросила:
– Глеб Николаевич, перед тем как между вами произошла драка, вы ссорились?
– Не помню, Галочка.
– Виновато развел он руками.
– Должно быть ссорились. А как же иначе? Не мог же я просто так пырнуть её ножом. А потом, видишь, горло ей перерезал... Как это я так... Убей меня, ничего не помню.
– Не может такого быть. Хоть что-то, но вы должны помнить. Глеб Николаевич постарайтесь воссаздать в памяти весь вчерашний вечер.
– Точно так же как ваш Скврцов предложила я ему.
– Что вы вчера делали и заходили ли в квартиру Токаревой?
– Да, конечно заходил и не единожды. В последний раз это было так:
В десять вечера я собрал весь мусор и отправился на помойку. По пути я зашел к
Я все сделал как она велела, выбросил мусор, дошел до павильона, купил батон и бутылку "Монастырской избы". Можете спросить об этом у продавщицы. Такая толстенькая, маленькая, а на верхней губе шрамик. Она должна меня помнить, потому что я пересчитывал сдачу, а ей это не нравилось.
– А почему вы её пересчитывали?
– Заподозрив его в искусственном построении алиби спросила я.
– Вы всегда это делаете?
– Нет, только в этом магазинчике, потому что меня там пару раз уже надули. Кому это понравится? Я сдачу пересчитал, убедился, что она меня не обжулила и пошел домой. Когда я подходил к подъезду было уже темно. На скамейке в кустах сидели две девчонки. Они курили сигареты и над чем - то посмеивались. Когда они увидели меня, то закатились пуще прежнего.
– Мужчинка, - говорят, - а хочешь мы тебе кровь разогреем?
– У меня и без вас есть кому кровь греть, овцы мокрохвостые.
– Ответил я и хотел было пройти, но одна из них подставила мне подножку отчего я чуть было не упал. Она сама меня подхватила у самой земли. Вдвоем они усадили меня на скамейку и прижали с двух сторон. Я ещё не пил и поэтому хорошо услышал как от них пахнет вином, духами и сигаретами.
– Мужчинка, а хочешь мы тобой поужинаем?
– Засовывая мне руку в штаны укаталась девка, которая слева.
– Ты наверное такого и знать не знаешь.
– Отстаньте.
– Испугавшись, я начал выдергивать их руки из своих штанов, но они как - то быстро их сдернули и присосались ко мне...
Потом мы с ними выпили, а дальше я ничего не помню.
– Какое вы пили вино? "Монастырскую избу", или они вам предложили свое?
– Сразу догадываясь, что произошло спросила я, чтобы лишний раз убедиться в своих подозрениях.
– Вспомните, Глеб Николаевич, это очень важно.
– Не знаю, Галя, боюсь соврать. "Монастырскую избу" я купил, чтобы выпить её с Валентиной за ужином, так что я бы не позволил её открыть пока был трезвым...
Гончаров, это все, что мне удалось от него добиться. Потом я вызвала милицию. Мария, прекрасно все понимая, этому не противилась, а тем более я пообещала найти того изворотливого преступника, который за свое деяние подставил её отца.
Я начала с того, с чего начал бы любой следователь. Поставила перед собой вопрос, а кто больше всех был заинтересован в смерти Валентины и тут же на него ответила. Ее сын Валера, ведь именно ему недоставало некоторых документов, чтобы стать полновластным хозяином фермы.