Гончаров и шайка мошенников
Шрифт:
– Погодите немного, возможно, они вам больше не понадобятся.
– Это так-то вы платите за добро?
– Не думаю, что вы хотели сделать мне добро, просто у вас получилась некоторая накладка, которая сыграла мне на руку. Григорий, это я, выходи, не бойся. Все позади. Все уже позади, будем считать, что ты просто был немного не в себе.
– Это точно, - лязгая зубами, из-под стола показался мой двойник, обкрутили они меня, шакалы гребаные.
– Ничего, я тебя прощаю, только больше так не делай. Пойдем отсюда поскорее.
– Пойдем, - согласился Гришка, - только сначала дядю Володю прикончи, глаза бы мои его не видели. Пристрели его, иначе он нам житья не
– Конечно пристрелю, и его и этого мента, все будет хорошо. Ты иди в машину, нечего тебе смотреть.
Как я понял, меня будут убивать, причем второй раз за какие-то десять минут. Это очень много, особенно если учесть, что моя психика, подорванная алкоголем и сигаретами, необычайно слаба. Нужно было срочно что-то предпринимать, потому как на Ухова надежд я больше не возлагал. С ним случилось что-то из ряда вон выходящее, иначе я никак не мог объяснить причину его отсутствия. Зная, в какой я могу оказаться ситуации, он бы приполз на брюхе.
Тем временем Андреев выволок из-под стола упирающегося и визжащего толстяка и обстоятельно его пристрелил. Времени у меня оставалось совсем немного, но все-таки я удивился спокойствию и хладнокровию, с каким он это проделал. Как-то рачительно и по-хозяйски. Наверное, так хозяин режет скотину. Совершив этот очередной кровавый акт, он подошел ко мне, намереваясь поставить окончательную точку на всей этой истории.
– Ну, гражданин-товарищ мент, вы готовы?
– Нет еще, - искренне и сердечно ответил я.
– За что вы меня?
– За ваш длинный нос. За то, что вы знаете, как я выкинул Николая Лунина из самолета, за то, что вы об этом будете трепать дальше, за то, что мне грозят неприятности, - словом, многое-многое за что.
– Но я же не один это знаю.
– Вашего ментовского напарника я упаковал еще раньше. Связанный, он лежит недалеко отсюда и дожидается своего часа. Я бы его замочил раньше, да не знал, как будут развиваться события, но ничего, не огорчайтесь, я убью его через минуту после вас. Простите меня великодушно.
Опять смерть ехидно глянула на меня из черного набалдашника глушителя и опять была отведена самым неожиданным образом.
– Михаил, не стреляй, - спокойно и властно приказала Барыня, невесть как появившаяся в подвале.
– Наташка, ты? Зачем приехала?
– раздраженно, как пес, у которого отняли кость, спросил Андреев.
– Я и сам, как видишь, прекрасно справляюсь. Ухмыльнувшись, он кивнул на четыре трупа.
– Или ты тоже хочешь попробовать?
– Хочу.
– С тобой все ясно, завлекательная это, я тебе доложу, привычка - вышибать мозги.
– Протянув ей пистолет, он озабоченно проинструктировал: - Бери чуть выше глаза...
– Сюда, что ли?
– холодно спросила Барыня, уперев ствол ему в лоб.
– Наташка, перестань дурачиться, - сразу закостенел инструктор, - такими вещами не шутят.
– А я не шучу. Сейчас я тебя убью, для этого я сюда и ехала.
– За что?
– За то, что ты зверь, за то, что требуешь с меня очень много денег.
– Но послушай...
Барыня слушать не захотела, и в активе подвала появился еще один труп.
– Благодарю вас.
– Я признательно кивнул ей, но она, никак на это не отреагировав, принялась самозабвенно блевать, видимо, смерть Андреева ее очень травмировала.
Переждав, когда она основательно очистит желудок, я вежливо попросил ее меня развязать. Она отрицательно замотала головой, и я тоскливо подумал, что мне сегодня встреча со смертью предстоит в третий раз.
– Натали, а почему ты не хочешь меня развязать?
– весело спросил я.
– Я тебя развяжу, если ты выполнишь
– Заранее согласен.
– Прежде всего ты сделаешь то, о чем мы с тобой говорили вчера утром.
– Нет проблем. Что еще?
– Там, в машине у Михаила, сидит этот придурок Гришка. Ты должен его пристрелить, иначе он все испортит, я ему больше не доверяю.
– Как скажешь, начальник. Развязывай, замочу его как белую лебедь, он у меня уже в печенках сидит.
Бритвой Владика она перерезала веревки и протянула мне оружие, которое я тут же направил на нее. Сразу все поняв, она не стала делать ненужных движений, просто уселась на пол и замолчала.
Оглушив ее рукоятью, я бережно ее спеленал и отправился на поиски Макса. Он лежал тут же, за дверью, а рядом с ним скучал почему-то живой прыщавый пацанчик, труп которого я не мог отыскать.
– Иваныч, прости ты меня ради Бога, - едва только я отклеил пластырь, заохал Макс.
– Не ожидал я, что он появится так рано. Зашел со спины - и по темечку, я и улетел. Я ведь один был, никому из ребят дозвониться не мог.
– Ничего, лучше скажи, что нам делать? У нас груда трупов.
– Но кроме них, есть и свидетели. Павлик, я правильно говорю?
Замычав, недоумок согласно затряс головой.
– Ну вот и отлично, значит, едем ко мне в контору.
Макс с пацаном и Григорием расположились на заднем сиденье. Я сидел за рулем и слушал Барыню.
– Задумала я убить мужа давно, как только поняла, что жить со мной он не намерен. И более того, в планы Николая не входило отдать мне мою часть вложенных в производство денег. А вложила я почти в два раза больше, чем он. Когда я об этом ему говорила, он цинично отвечал: "А где это видно? Где расписки? Где договор? Как ты докажешь? Нет ничего! А значит, ты как была нищая шалашовка, так ею от меня и уйдешь". Я злилась и зверела, прекрасно понимая, что бессильна что-либо доказать. Документов действительно не было. Тогда я стала искать пути, чтобы выбраться из этого положения. Я перебрала кучу вариантов, пока не познакомилась с Михаилом Андреевым. Уже через неделю он стал моим любовником и принял в моих делах и проблемах самое живое участие. Когда Николай так нелепо погиб, я сразу же поняла, чьих это рук дело. А он особо и не отрицал, даже, наоборот, часто после этого повторял, что я многим ему обязана. В конце концов у нас состоялся откровенный разговор и я узнала, что, кроме нас, об убийстве знает Григорий.
– Врешь ты все, - неожиданно подал голос деверь.
– Еще до Мишки она мне дала, и мы вступили с ней в сговор. Только не знали, как Коляна замочить, а тут этот зверюга выплыл, вот тогда-то мы его и подключили. А он братана порешил и потребовал пятьдесят процентов. Не хило, да? Я тогда хотел с ним постукаться, только он меня сразу вырубил. А за что? Юридически деньги мои.
– Юридически ты должен сидеть на скамье подсудимых за соучастие в убийстве, - зло вклинилась Барыня.
– И ты, новорусская сука, тоже, - парировал Григорий.
– Они вдвоем на меня так наехали, что мне от братановых бабок оставались одни слезы. Мне моя Танюха тогда говорит: да кинь ты их к чертовой матери и сам получи все деньги на законном основании, а чтобы, говорит, у тебя крыша надежная имелась, я тебя познакомлю с одним крутым дядей. Вот и познакомила, дрянь рваная, со своим братцем дядей Володей и его компанией, в гробу я их видал. Они на меня пуще Мишки накатили. Тогда я и решил вернуться к Андрееву, да только выманили они меня и заперли на кирпичке. Били, сволочи, требовали, чтобы пошел на их условия. Я долго не соглашался, пока они не привели ко мне своего Владика.