Гончаров приобретает популярность (Часть 2)

Петров Михаил

– Отдала иконку-то?
– Протягивая ей поминальную спросил я.

– Разбежалась. Этих жучков я насмотрелась. Им оно для обогащения, а мне для души. Я хоть сама и не верующая, а лики божеские приятны.

С бабой Любой мы расстались в двенадцатом часу. Поскольку я был немного в подпитии, то решил часа два покемарить в машине, по прежнему припаркованной у дома Крутько. Вежливо отказавшись от его приглашений я залез в салон и призадумалсья, пытаясь найти причину слабого беспокойства, что вдруг начало тревожить меня. Оно возникло совсем недавно

и обследовать этот гнойник нужно было немедленно, пока ещё свежа памать. Прокручивая весь разговор и последние события я довольно скоро нашел причину своего душевного дискомфорта. Он таился в участковом, к которому обращалась баба Люба по поводу своих ночных страхов и который в самом начале нашей истории назвал её баба Люба Стешкина.

Что и говорить, Носач пошел куда дальше меня, выудил и эту рыбку. А что я собственно про неё знаю? Да ничего. И выпала она иэ обоймы подозреваемых только потому что прошлый раз выкопала меня из ямы. Надо будет её как следует проверить, но это уже после того как я найду этого Анатолия Васильевича. По моим глубокому убеждению сегодня он владеет всей информацией, поскольку, в отличии от Гончарова, не разъезжал по островам, не глядел на голых девок, а целеустремленно занимался своим делом. А баба Люба Стешкина пока подождет, тем более, что она им вычеркнута из списка. Зато не вычеркнута единственная фамилия Лютовой. Вот и думай тут..

Незаметно уснув, продрых я до самого рассвета и тоьлко с первыми лучами солнца понесся домой, где меня с нетерпеньем поджидали два нетерпеливых седца. Большое полковничье и маленькое сердце моей жены.

После бурного восторга и упреков вызванных моей задержкой тесть затащил меня в кабинет и сурово отчитав отчитался.

– Названный тобой телефон принадлежит гражданке Симоновой проживающей по адресу Березовый бульвар дом двадцать и квартира шесть, но вчера до самого позднего вечера по нему никто не отвечал.

– Спасибо, а что в отношении Светланы Сергеевны Лютовой?

– Тут дело обстоит несколько хуже. Она задержана за перевозку наркотиков в крупных размерах. Не знаю какие у неё связи, но если таковых нет, то загреметь она может прилично.
– На одном дыханье сообщил полковник и скорбно высморкался.

– Можем ли мы ей помочь?
– пытливо глядя ему в глаза откровенно спросил я?

– Помочь можно всем.
– Неопределенно и горестно ответил он.
– Неплохо бы только знать кому помогаешь и зачем.

– Нужно помочь невиновному человеку которого намеренно подставили. Кстати сказать вашего покорного слугу хотели упрятать точно таким же приемом.

– Так - то оно так, но все равно потребуются некоторые издержки.

– Думаю, что за этим дело не станет.
– Хватаясь за телефон облегченно заверил я.

– Погоди, а чего ты так о ней печешься? Она тебе кто? Жена? Любовница?

– Она наш клиент и об этом стоит помнит не только мне, но и вам.

– Ты все таки взялся тащить то церковное дело?

– Да и я его добью.
– Накручивая номер уверенно

ответил я.

– Если не добьют тебя.

Отец Никодим оказался дома, чеиу я был несказанно рад, впрочем как и он сам. После немногословных приветствий я спросил как обстоят дела с матушкой.

– Не так хорошо как хотелось бы. Вы обещали...

– Да и ждем вас сегодня после обеда у себя дома.
– Оборвал я его распространную речь и положив трубку обратился к полковнику.
– Вы сегодня после обеда располагате некоторым временем?

– По моему ты уже все сказал вместо меня. В два часа я буду дома.

– Ну вот и отлично. Это на тот случай если я вдруг задержусь.

Клара Оттовна Старикова сегодня немного задержалась. Я успел выдуть две чашки чая прежде чем эта миловидная особа дала о себе знать.

– Валентина Николаевна, немедленно уберите мусор от подъезда и прогоните шелудивых собак, что разлеглись на ступеньках.
– Зычно и требовательно заявила она о своем приходе.
– Совсем распустились. Не гостиница, а горьковская ночлежка. Чтобы через пять минут был полный порядок, в противном случае вы не дополучите зарабоной платы. За исполнением я прослежу сама.

Выдав этот пространный и гневный монолог она наконец вошла в приемную и мое присутствие если её и обрадовало, то виду она не подала.

– А это вы?
– Стремительно проходя в кабинет промежду прочим заметила она и хотела закрыть дверь, но в последний момент как - то передумала и предложила войти.
– Доброе утро, господин Гончаров, извините за мою несдежанность. Вы вероятно все слышали, но честное слово, уже сил не хватает ругаться с моими неряхами.

– Не извиняйтесь, я совершенно вас понимаю. Русская баба, она такое существо! Пока её носом в грязь ну ткнешь, она и палеч о палец не ударит.

– Не иронизируйте, но это действительно так. В грязи зачаты, в грязи и живут.

– А вы сами?
– Чувствуя как снизу к горлу поднимается зеленая злость непринужденно спросил я.

– Что я сама?
– Удивилась она не понимая вопроса.

– Сами - то позабыли в каком свинарнике были зачаты?

– Ну знаете ли...
– Зашлась она от гнева и ещё не решив как со мной быть дальше резко села в свое кресло.
– Где вы воспитывались?

– В интернате для дефективных детей. Там еам всегда говорили, что мы зачатя в грязи и в пьянстве. Наверное после этого я не люблю когда мне об этом напоминают.

– Не могу понять говорите вы серьезно или в очередной раз шутите?

– Н вижу особой разницы. А тем более вы - то оскорбили всерьез.

– Кого?
– Искренне удивилась она.

– Ту самую русскую бабу которой, кстати сказать, являетесь сами.

Закусив губу она не знала, то ли расплакаться, то ли выгнать меня вон, пока наконец не нашла единственно правилное решение.

– А ведь вы правы.
– Захохотав призналась она.

– А я всегда прав.

– Но мусор от двери все равно убирать нужно.