Гончаров приобретает популярность
Шрифт:
– Потому что без машины, – удивительно логично вывела она формулу.
– Без машины я потому, что у меня ее нет. И вообще помолчи.
– Хорошенькое дело! Он неизвестно где проводит ночи, потом является без машины, заставляет меня черт знает куда переться и при всем при том заставляет молчать. Я хотела бы услышать твои объяснения, и особенно относительно автомобиля. Где он?
– Оставил у одного хмыря, к которому мы сейчас и едем.
– Почему оставил? Или был не в состоянии?
– Там у меня что-то поломалось.
– Ой, Кот, как мне надоело твое вранье. За эти-то годы я настолько тебя изучила, что слышу малейшую лживую нотку.
– Изучай дальше, а мне, законному мужу, объясни – где ты последнее время болтаешься? Я ведь тоже все вижу и все подмечаю, меня, брат, на мякине не проведешь!
– Ну что? Что ты можешь заметить?! – Прижавшись к обочине, она притормозила. – Ну смотри на меня внимательно – что ты заметил? Какие перемены?
– Чего-то в тебе не так, – толком ничего не понимая, неопределенно ответил я.
– А что во мне не так? – чуть ли не в нос залезла она. – Ну скажи же!
– Не знаю, отстань, и поехали.
– О господи, ну скажи мне, пожалуйста, кто я?
– Пожалуйста. Глупая и крикливая баба.
– О боже, да я не о том. Кто я – брюнетка, блондинка или шатенка?
– А, ты об этом… Черт… Да, действительно, – немного растерялся я, впервые увидев собственную жену светло-рыжей масти. – Но мне кажется, что твой естественный вороной волос тебе больше к лицу.
– А мне кажется, что твой серо-пегий как нельзя больше тебе подходит, ты здорово напоминаешь мне драного козла.
– Людмила Алексеевна, вам не кажется, что вы перешли все границы дозволенного? Это же черт знает до чего можно договориться. Поехали, и не мешай мне думать.
Гриша Харитонов и на этот раз оказался дома, но встретил меня радостно и возбужденно, что показалось мне немного подозрительным.
– Господин Гончаров, заходите, – приглашая, любезно распахнул он калитку. – У меня все готово, но должен сказать – пришлось попотеть. Оказывается, у вас уже перебивали номера, получается, что мне пришлось перебивать по третьему разу, но ничего, сделал на совесть, комар носа не подточит, проходите.
– Да нет уж, я здесь подожду. Выгоняй машину со двора.
– А с кем это вы? – игнорируя мою просьбу, задал он нездоровый вопрос.
– Так, одна знакомая из отряда специального назначения, но не бойся, она своя.
– Как же так? Ведь я просил, – сразу потускнел он бурлами. – А где же Мишаня?
– Сегодня к вечеру или завтра к обеду жди.
– А вдруг обманешь? Может, вы его уже захреначили.
– Как меня найти, ты знаешь, так что волноваться нет причин.
– Как же это я тебя найду? – тянул он резину, и это начинало мне не нравиться.
– Совсем тупой? Напишешь заявление, укажешь номера моей машины, и все проблемы будут решены. Меня вычислят за шесть секунд. Выгоняй машину.
– Подожди, надо ее протереть. –
– Ну что там, Костя? – нетерпеливо высунулась Милка. – Я не поняла юмора.
– Кажется, сейчас он нам объяснит, – проворчал я и доверительно спросил. – У тебя газовый баллончик с собой?
– С собой, и не только баллончик. Электрошок тоже есть.
– Вот и отлично, в случае чего подстрахуй и вруби двигатель.
– Начинается! Из какого дерьма я только тебя не вытаскивала!
– Эй, Гончаров! – высунув из калитки свой багровый пятак, окликнул меня грубовато Гриша. – А может, все-таки зайдешь? Чайку выпьешь?
– Ты, мешок с дерьмом, если ты вздумал со мной поиграть, то сразу предупреждаю – это плохо отразится на здоровье твоего братана, так и передай своим дружкам.
– Каким еще дружкам?
– Тем, что сидят за забором. Жду еще две минуты, а потом уезжаю, но предупреждаю, что следующее мое посещение будет носить агрессивный характер.
– Ладно, подожди.
Когда открылись ворота, Милка держала наготове баллончик, а в моей руке потел электрошок. За рулем моей «Коломбины» сидел молодой коротко остриженный парень, сам же Гришаня шел следом. Миновав нашу «Волгу», стриженый остановился так, что мы оказались между ними. Неприятно, но ничего страшного, если на этом их контингент ограничен, то справиться с одним стриженым мы в состоянии, а ожиревшего хронического алкаша во внимание можно не брать.
– Вот, Гончаров, как договорились, забирай свою тачку, но только мы с Вальком поедем вместе с тобой, и ты отдашь нам Мишаню.
– Нет, – отрезал я, заранее зная, что любое послабление с моей стороны будет означать зыбкость моих позиций и, как следствие, их растущую наглость.
– Ну не хочешь по-хорошему, тогда будем говорить по-плохому, ложись на землю, сука! – наставляя на меня невесть откуда взявшийся обрез, заорал он и, видя, что я покорно следую его приказу, уже спокойнее распорядился: – Валек, клади его бабу рядом. Да не боись, никакая она не ментовка, я же вижу – дешевые фраера, на понт они нас берут. Давай, сучонка, вытряхивайся.
– Все нормально, Милка, – опасаясь за ее неразумные действия, спокойно прокомментировал я ситуацию. – Делай все, что тебе говорит толстый дядя. Он хороший и никогда не сделает нам дурного.
– А ты хохмач, Гончаров, – наблюдая, как рядом со мной послушно укладывается Милка, просипел он.
– С тобой не только хохмачом станешь, – сжимая под грудью электрошок, рассмеялся я, напряженно наблюдая за его безобразными лапами, обутыми в шлепанцы.
– Козел, Гришу на кукан не подцепишь! – торжествующе упивался властью Харитонов. – Гриша на раз тебя сделает, тебя и твою дешевую братву. Валек, прикинь, что у них там в «волжане». Посмотрим, какого полета птичек мы заловили, а тогда и решим, что с ними делать.