Гончий бес

Сивинских Александр Васильевич

Фишер подошёл к Сильвии и пересказал слова Новицкого. Мисс Голдэнтач восприняла информацию на удивление спокойно. Её основным делом в этой жизни было решение любых проблем, а не стоны над их неразрешимостью.

— Узнайте у него адрес бюро. Возьмём чертежи сами. Сегодня же.

— А как поступим с самим Новицким? Думаю, стоит покамест запереть в подвал.

— Это плохая идея. Не хватало мне ещё сесть на электрический стул за киднеппинг.

— В Раше смертная казнь отменена, мэм. Максимум, что грозит — пожизненное заключение.

— О! Вы меня, безусловно,

успокоили, Фишер. Скажите бойцам, пусть оставят этого любителя мальчиков здесь. Только заберите у него телефон, шнурки, ремень и срежьте пуговицы на брюках. Пока доберётся до города, мы как раз успеем завершить дельце.

* * *

И вот теперь всё нужно начинать с нуля! Снова отлавливать Новицкого, снова пытаться убедить его передать документы. Только условия для диалога куда менее благо-приятны, чем сутки назад.

В квартире архивариуса не оказалось. Потолковавшие с консьержем «бычки» сообщили, что Новицкий вернулся домой около одиннадцати вечера (как раз в это время команда мисс Голдэнтач штурмовала ГЛОК), а спустя час или полтора поспешно куда-то отбыл на такси. Один. Больше не возвращался. Где живёт сердечный друг Новицкого, консьерж не знал.

Поехали к городскому архиву. Архив располагался в том же здании, что и городское Управление Внутренних Дел, и это соседство нервировало Марка до крайности. Тем не менее, в этот раз сопровождать Тима и Кира пришлось ему. Фишер взял с собой портфель, придал лицу выражение озабоченности, ссутулился и посеменил за «бычками».

К счастью, вход в архив был отдельный, на задах твердыни правопорядка. Пост ох-раны (скучающая старушка с вязаньем) миновали на удивление легко. Кир извлёк свои волшебные «корочки», старушка, не отрывая взгляда от спиц, мотнула головой:

— Идите-идите, ваши уже там.

У Марка ёкнуло сердце.

— Какие ещё «ваши»? — шепотом спросил он. — Милиция?

— Да ты не грузись, мистер. Щас всё выясним, — беззаботно пообещал Кир и устремился в глубь здания.

Марк придержал за рукав Тима.

— Я на всякий случай подожду здесь. Если всё спокойно, позовёте.

— Ага! — пообещал тот и бросился догонять приятеля.

Фишер окинул взглядом сумрачный холл. Вдоль одной стены стояли низенькие скамеечки с сидениями, обитыми вытертым плюшем. Как, бишь, их называют в Раше? Козетки? Оттоманки? Он присел на одну — так, чтобы оказаться скрытым колонной — и поста-вил портфель на колени.

— А вы кто будете?

— Что? Вы это мне? — Марк вздрогнул от неожиданности и, наклонившись влево, уставился на старушку.

— Ну а кому? Больше здесь никого нету.

— И верно! — Фишер хихикнул — Я… по архивной части. Кое-какие документы по-смотреть нужно.

— Адвокат, небось?

— В какой-то мере да. А как вы догадались?

— Так чего тут гадать. Если еврейчик с портфелем, значит или адвокат, или банкир. Ну, или профессор. Вы ж народ-то башковитый. Вот. Банкиру здесь делать нечего. Профессор в сопровождении милиции не ходит. Стало быть, адвокат.

— Логично, — как можно более сухо сказал Марк. Слово «еврейчик» ему категорически не понравилось.

Даже по соседству с определением собственного народа как башковитого.

— Можно было и ещё проще догадаться, — добавила старуха, ободрённая признанием собственной догадливости. — Раз есть труп, то должен быть и адвокат. Хотя с другой стороны, мертвецу он, вроде как, и не нужен.

— К-какому мертвецу? — пролепетал Марк.

Ответила не старуха.

— Господину Новицкому, — произнёс у него над головой сильный и красивый мужской голос. — Ныне покойному.

Фишер выпрямился (он так до сих пор и сидел, наклонившись, чтобы видеть из-за колонны привратницу) и посмотрел вверх. Увиденное его совсем не обрадовало. Рядом стоял высокий, стройный и очень широкоплечий офицер милиции. У него было привлекательное мужественное лицо, стрижка ёжиком и отчасти диссонирующие с молодцеватым обликом оттопыренные уши.

— Капитан Иванов, — представился он. — А вы, как я понимаю, адвокат Новицкого?

— Готовился стать его адвокатом, — сказал Марк. Мозги у него наконец-то заработали как следует, а вместе с этим пришло спокойствие. — Контракт ещё не заключен, мы намеревались прежде обсудить нюансы дела.

— Какого дела?

— Простите, господин капитан, но сказать этого вам я не могу.

— Но представиться-то можете?

— Безусловно, — сказал Марк и вручил офицеру одну их визитных карточек, подготовленных для него в агентстве Коэна. — Так что всё-таки случилось?

— Если не вдаваться в подробности — ваш несостоявшийся клиент мёртв.

— Убит?

— Откуда такой поспешный вывод, господин… — Иванов взглянул на карточку, — …Господин Фишер?

— Догадаться просто. Насколько мне известно, органы не занимаются расследованием естественных смертей.

— Чем нам только не приходится заниматься, — протянул капитан. — Впрочем, вы правы. Некоторые факты показывают, что Новицкий умер насильственной смертью.

— Неужели это произошло в архиве?

Капитан кивнул.

— Тогда почему здесь так спокойно? Почему меня вообще сюда впустили? Ничего не понимаю.

— На месте преступления (кивок в сторону коридора) работает следственная бригада. А здесь нахожусь я и уважаемая Генриетта Карловна. (Кивок в направлении старухи с вязанием.) Этого вполне достаточно, чтоб отсекать лишних посетителей и пропускать подозреваемых. Не хватало нам ещё скандала. Только представьте, что начнётся, если о происшествии разнюхают журналисты. «В здании губернского УВД найден труп!» Кошмар.

— Погодите, что значит «пропускать подозреваемых»? Вы меня имеете в виду?

— Господин Фишер, ну что за наивные вопросы. Козе понятно… Простите, совершен-но очевидно, что вы, так или иначе, причастны к этому делу.

— Это вам сейчас очевидно. А когда я входил?

— Для таких случаев здесь и посажена Генриетта Карловна. У неё, знаете ли, нюх. Ветеран органов внутренних дел. Практически легенда. Сорок пять беспорочных лет на боевом посту. Настоящий человек-рентген. Криминальные элементы, агенты влияния, предатели, шпионы — никто не проскользнёт незамеченным.