Гонцы дурных вестей
Шрифт:
— Видит Господь, я уже две минуты терплю эти сопли, — мужчина ударил по плечу друга — Согласен, что уж тут. Да, понял я всё, понял. Тебе нужен приемник на место в клубе, капитан…э… Чёрты бы меня побрал, если Эрнест по кличке Якорь, то есть я, не справлюсь с обязанностями. Можешь смело отплывать с первым ветром, а твой добрый друг прикроет тыл. Ну, ещё по одной!
***
— Удивительное явление, — отмечал Золтец сидя под навесом пристройки — Мы снова проиграли. Кериф, ты часом не проклят?
Вместо ответа демон продолжил опустошать бутылку вина. Он был в той степени опьянения, когда падает маска обнажая уродливый лик. Товарищ глядел на него с сочувствием, разделяя горечь
— Ну правда: сначала история с сердцем, которая… — падший пригубился к бутылке, чтобы не раскрыть тайну пропажи артефакта —…А потом всё это. Нет мой дорогой друг, я вас люблю, но дел вести больше не буду. Вернусь пожалуй в Пепельные земли, может пару наложниц куплю, и вместе с ними буду посещать светские рауты. Ну а вы? А знаете, не важно что вы станете делать, главное действовать. Демон всегда должен идти вперёд, исхитрятся, выкручиваться, искать выходы. Бросить попытки всегда легко, но… Да, возможно нам следует заняться чем-то другим. К чёрту, в политику я больше не полезу. Хватит с меня этих игрищ. Только в дураках останешься. Делори, finitique bastard прибрал к своим рукам все мои украшения. Мои украшения! И где они сейчас? Да кто ж их знает, может в море, а может под развалинами. Эй, Кериф, ты уснул что-ли? Ну и дела.
***
Ближе к вечеру, празднество подошло к концу. Столы опустели, сидящие за ними вдоволь напились и набили желудки. Теперь пришла пора подписать мирное соглашение. На импровизированную сцену вышел эмиссариат. Рядом встал Бонд, возвышаясь над ними словно отец над детьми. В его руках была власть, но он никогда бы не стал злоупотреблять ей. Ему придётся остаться до первых успехов, а после, vir вновь двинется в дорогу.
Раскрыв свиток, Бонд зачитал:
— <<В настоящем времени мы — представители народов, берём на себя ответственность за принятые решения. Обязуемся делать всё, во благо общего союза в пределах нового Сонерита. Отныне Палата трёх сердечно клянется сохранять нейтралитет и пресекать любые попытки революции. Нижеподписавшиеся: граф Граль, апостол Амрес, эмиссар Олни.>>. Дата. Подпись.
Тишину разбили овации. Члены Палаты трёх обменялись рукопожатиями. После этого, Бонд потребовал от каждого оставить кровавый отпечаток на пергаменте, как бы клятвенно обязуясь следовать написанным словам. Что ж, рыцарь он и в Кельтроно рыцарь, блюдущий свои особые законы.
Солнце скрывалось за линией горизонта. Наступил закат, но в Сонерите праздновали рассвет.
Глава до которой не всем удалось дожить
Это было ничем не примечательное существо. Тёмная курточка, тёмные локоны волосы, тёмные глаза. Она появилась с первыми лучами, держа путь в Корго. Возможно девушка желала утолить жажду, или насытить желудок, но ни один из поселенцев не предложил ни того, ни другого. Они были озабочены чем-то — это читалось в недоверчивых глазах, презрительных ухмылках. Со спины путница слышала: <<Это он? Как она? Наместником будет женщина?>, и в ответ: <<Прокляты мы, точно прокляты. Сначала смерть Фреденбенга, Господь упаси его душу, а теперь ещё и староста… Ох, да умер он, умер чего уж тут скрывать…>>
Незнакомка подошла к единственной избе с отворённой настежь дверью. Постучала по стене, и прошла внутрь.
— Маркуш?! — послышалось с соседней комнаты; из неё выбежала женщина преклонного возраста, с потухшими очами и бледным лицом — Что с моим Маркушем? Вы знаете? Знаете?
—
И сделав жест незнакомке, исчез за стеной. Она проследовала за ним, оставив бедную женщину в напрасном ожидании. Маркуш уже не вернётся. Его больше нет.
— Сюда, — одними губами подозвал мужчина, одетый как самый обычный путник — Садись, здесь нас не услышат.
Они расположились в стогу сена, за избой старосты. Девушка сняла ботинки, обнажая усеянные кровоточащими мозолями ступни.
— Ну и дела, давай сюда, — в очередной раз пришёл на выручку мужчина — А пока я обрабатываю твои раны, можешь говорить.
— Сонерит уничтожен силами андервотер. Я чудом спаслась. Чёрт бы побрал эту агентуру… Ай, осторожно, бооольно… Ну и потом, как дала дёру на первой попавшейся лошади. Так её загнала, что та легла посреди дороги через несколько часов.
— Буду честен, ничего интересного от тебя услышать не хотел. Мой король далеко, дела заморские его не касаются.
— Ага, как же. Грядёт война Афи. И твой Руланчик будет с моей Белоиз противостоять армии Кельтроно. Я не сказала сразу, ну, теперь исправляюсь: король мёртв. Графы станут грызться за право наследовать трон, но э-н нет, в Сонерите действует Палата трёх. Никто туда не сунется, значит что? Боооольно… — девушка замахала руками, словно это могло унять боль.
— Значит самосуд. <<Однажды в лес ушёл мой дед, и запретов теперь нет…>> Да, понимаю. Но это смешно — их быстро усмирят. Вот, я закончил перебинтовывать. Погоди, возьми эти сапожки. Я всегда ношу несколько пар обуви с собой.
— А в Сонерите кто устроил революцию? — девушка натянула сапожки, завалившись в сено — Вооот, и я о том же. Если демоны или ангелы пожелают оказать помощь, армия соберётся внушительная. Это уже не сельские разборки Витае. Тут всё серьёзно.
— Оно и видно. Ты обычно молчаливая, а сегодня прямо…
— А чего хохотать? Хохотушки шутить — это твоя обязанности, шут недалёкий. Всё, спешу. Рулану своему передай, мол, так и так: война грядёт, пусть готовит резервы.
Не успел мужчина ничего ответить, незнакомка вихрем встала и ринулась по противоположной тропе. Афалион, на данный момент отнюдь не хохотливый, глядел ей вслед с нескрываемой досадой. Он ненавидел когда привычное положение вещей меняется; зачастую это означало осложнения, а они, для любого агента, всегда нежелательны.
— Передать Рулану значит… Ну, передам.
***
Стояло раннее утро. Жители Усадьбы лиса ещё спали, лишь Крузана точила клинок на заднем дворе. Она не услышала щелчок входной двери, не увидела приближающуюся фигуру, и поняла что в доме кто-то есть, только завидев силуэт в окне. Сначала женщина приняла его за раннюю пташку. Например, Соня зачастую просыпается раньше шести, Бэм по привычке просыпается в пять. Так же это могли быть батраки, прислуживающие госпоже. Но ни одна догадка наставницы, не была верной.
Она сидела за точильным камнем полубоком. Таким образом проход на задний двор был скрыт от её взора, а вот окна гостиной, напротив, открыты. Загадочный силуэт продолжал ходить. Он прошёлся по первому этажу, ступил на второй, спустился в подвал. <<Чего это молодёжь шатается?>> — задалась вопросом наставница, но должного внимания этому уделять не пожелала. Женщина стала апатична, как существо гнетущее, вынужденное держать все эмоции в себе.
Несмотря на предсказания Курви, она не притронулась к бочонку с вином. Всё время с момента получения письма, женщина провела в тренировках. Пожалуй столько, Крузана не упражнялась со времён юности.