Гонцы смерти
Шрифт:
— Нормально, — взглянув на заснувшего полковника, вздохнул Турецкий. У него от этого известия улетучился весь хмель.
— Я уже поднял всех на ноги, милиция сейчас перекрывает аэропорты, вокзалы, автостанции, на дорогах расставляют посты, важно, чтоб он не ушел. Извини, что помешал вашей вечеринке. Если что, ты мне звони в любое время.
— Во сколько это случилось?
— Между четырьмя и пятью вечера. Точнее, около шестнадцати тридцати.
Турецкий посмотрел на часы: 21.45.
— Тут еще субботний день.
— Хорошо! Я понял, начинаю действовать!
Александр Борисович бросил трубку. Тут же позвонили из МУРа. Турецкий сказал, что все знает, и попросил прислать машину.
После чего он потащил Грязнова в туалет. Влил в него стакан крутой марганцовки и поставил под контрастный душ. Когда Славка немного пришел в себя, Турецкий рассказал о происшедшем. К прибытию машины начальник МУРа смотрел на водителя трезво и осмысленно.
— Может быть, Дениса поднимем? — заикнулся по дороге Вячеслав Иванович.
— Не надо! — отрезал Турецкий. — У них же брачная ночь.
— Она у них два года длится, — заметил Грязнов.
— Счастливый, — промычал Александр Борисович.
Он почти не вслушивался в пьяную болтовню полковника милиции, который был послабее Турецкого в отношении выпивки, хоть постоянно хорохорился, стараясь пить наравне, сейчас старшего следователя занимала только одна страсть: он старался вжиться в шкуру этого поджарого, тертого калача, исполнителя всех преступных замыслов Станкевича, человека, без которого уличить в преступлениях самого Хозяина будет очень трудно. Костя тут прав на сто процентов. А как себя поведет Кузьма? Он один, а ментов много… Достать деньги и одежду. Это первое. Денег надо не меньше двух-трех тысяч баксов, чтобы купить паспорт и билет, но долго оставаться в Москве ему нельзя. Аэропорты исключены. На машине ненадежно. Поезд. И желательно куда-нибудь побыстрее за кордон.
— Тебе по ориентировке на Нортона и Гжижу еще приходили сведения? — спросил Турецкий Грязнова.
— Да что-то было…
Они подъехали на Петровку.
— Не уезжайте никуда, вы можете понадобиться, — попросил Александр Борисович шофера.
— Хорошо.
Они поднялись на этаж к Грязнову.
— Достань сведения по Нортону и Гжиже, — потребовал Турецкий. — И пусть кофе сварят покруче.
«У кого он может взять деньги? Если где-то был тайник, то вычислять его бессмысленно».
— Узнай,
Из богатых друзей есть только Санин. Вице-премьер. Следователь нашел его домашний телефон. 22.30. Позвонил. Санин был дома.
— Виталий Александрович, вас беспокоит старший следователь по особо важным делам Прокуратуры Российской Федерации Турецкий Александр Борисович, добрый вечер…
— Добрый вечер. — Голос у Санина дрогнул, и у Турецкого замерло сердце от предчувствия.
— Я должен к вам подъехать и задать вам несколько вопросов.
— Но уже поздно. Нельзя это перенести на понедельник…
— Нельзя. И потом, вы хотите, чтоб я вас вызвал повесткой в следственную часть?!
Почему-то вызова по повестке боялись все, даже вице-премьер.
— Это займет десять минут, — смягчил тон Александр Борисович.
И Санин согласился. Через пятнадцать минут следователь был у вице-премьера. Он провел гостя в кабинет.
— К вам звонил или заезжал Кузнецов Виктор Николаевич, охранник Станкевича? — сразу же задал вопрос Турецкий.
— Мы с ним всегда были на ножах. То есть не симпатизировали друг другу. — Услышав вопрос, Виталик вспыхнул, точно его в чем-то уличили.
— Я спрашиваю: звонил или заезжал он к вам?
— Нет, не звонил, не заезжал.
— Вы в этом уверены?
— А что? — Санин порозовел, боясь выдавить из себя неосторожное слово.
— Я просто хочу, чтоб вы повторили свой ответ.
— Зачем?
— Так нужно.
— Я ничего не хочу повторять! Я — вице-премьер правительства! А вы без всякого на то основания устраиваете мне в моем же доме гнусный допрос! Я этого так не оставлю! — истерично стал выкрикивать Санин.
Александр Борисович поднялся.
— Успокойтесь, Виталий Александрович, — мягко сказал он. — Во-первых, я приехал с вашего согласия. Во-вторых, Кузнецов опасный государственный преступник и обвиняется в убийстве вашего предшественника, тоже вице-премьера, Шелиша Олега Дмитриевича, а сегодня он сбежал из СИЗО Бутырки и может совершить еще немало преступлений, так что я приехал к вам для вашей же пользы.
— Но вы смеете подозревать меня в чем-то в связи с ним?!
— Я вас не подозреваю. Я задал вам конкретный вопрос, потому что вы были знакомы. Вы же не будете отрицать этого знакомства?
— Я уже объяснил: мы ненавидели друг друга!
— Но сегодня он звонил или заезжал к вам?
— Нет, нет! Вы довольны?
— Спасибо.
Турецкий быстро заполнил протокол допроса и дал его подписать Санину.
— Разве это был допрос?! — возмутился Санин. — Мы договаривались о беседе, и ничего подписывать я не буду!
— Хорошо. — Следователь сунул протокол в карман, подошел к двери. Санин вытащил из ящика стола какие-то таблетки, стал жевать, демонстрируя свое ужасное состояние.