Гонимые
Шрифт:
– Бао Си, ты и есть тот самый неразумный…
Бао Си улыбнулся и, разглаживая на столике бумажную ленточку, прочел:
Иду за сохою —Я рад весенним работам.Довольной улыбкойВ крестьян я вселяю бодрость.Здесь ровное полеЛаскает далекий ветер,И– Ты только послушай, Хо! Это мой зять. Бао Си, я начинаю думать твои познания почти равны моим. Но ты ковыряешься в земле. Ты занимаешься пустяками…
Бао Си подмигнул Хо и Цуй, сказал с почтительностью:
– Мы оба делаем бумажные фонарики.
– Не равняй меня с собой. Было время, и важные сановники выслушивали меня. Мое слово достигало ушей самого императора, будь благословенно его имя! Мои ноги ступали по дорожкам и яшмовым полам покоев, где любая занавесь, статуэтка, ваза стоит столько, сколько ни тебе, ни Хо не заработать за всю жизнь.
– Вот это верно! – живо подхватил Бао Си.
Здесь государь проводит дни с гостями.Я слышу: музыка звучит опять.Те, что в халате с длинными кистями,Купаться могут здесь и пировать.Но шелк, сияющий в дворцовом зале, —Плод женского бессонного труда.Потом мужчин кнутами избивалиИ подати доставили сюда…Вина и мяса слышен запах сытный,А на дороге кости мертвецов…– Бао Си, ты ведешь себя непристойно! – Ли Цзян постучал пальцем по кромке стола, сердито двинул в сторону бумажные обрезки. – Ты возводишь хулу на государя. За это вырвут язык.
– Но стихи написаны давно и не про этого императора.
– Этот ли, другой – какая разница?
– Тоже верно, разницы никакой, – согласился Бао Си. – Так, а?
Старик бросил подозрительный взгляд на зятя, ничего не ответил, накинулся на Цуй:
– Ты чего сидишь и слушаешь разговоры мужчин? Ужин должен быть на столе, а ты огонь не разводила.
После ужина Ли Цзян вышел проводить Хо. Оглядываясь на дом, тихо сказал:
– Не принимай все слова моего зятя. Он провалил испытания и с той поры сердит на всех, кто выше его… Хо, говорил ли ты обо мне с Хушаху?
Старик спросил об этом как бы между делом, но его морщинистая шея вытянулась, лицо стало испуганным. И у Хо не повернулся язык сказать правду.
– Н-нет, не говорил…
– Ты был очень
– Учитель, вы не отправляйте ее. Вы…
– Хо, ты делай то, о чем я прошу.
На другой день Хо вместе с Бао Си и Цуй пошел смотреть праздничный город. Улицы, площади были заполнены людом. Шла бойкая торговля. На возах, на прилавках и просто у стен на земле стояли мешки с мраморно-белым рисом, кошелки с яйцами, висели свиные туши, битые курицы, утки, вяленая рыба, сушеные трепанги, рядами выстроились котлы и чаши с бобовым творогом, кувшины с маслом и вином, грудой лежали различные коренья и пучки сушеных приправ. Торговцы вразнос с лотками на широких ремнях, перекинутых через плечи, толкались в толпе, вопили на разные голоса, расхваливая лакомства обжаренные куриные потроха, нанизанные на тонкие лучины, резное печенье, вяленые фрукты, сладости. Многие кушанья готовились здесь же. Дымились жаровни. С запахами пряностей смешивались запахи пригорелого бобового масла и жареного мяса. Продавцы лапши за широкими столами месили тесто.
У одного из этих столов они остановились. Пожилой человек с закатанными до локтей рукавами халата, густо припудренного мукой, только что приготовил толстую полосу упругого теста. Взяв ее за концы, поднял над головой, одновременно широко разводя руки. Полоса растянулась в длинный жгут. С размаху бросил на стол – шлеп! Сложил жгут вдвое, снова вскинул над головой… Движения его рук становились все быстрее, быстрее, шлепки почти сливались в один звук. Резко, вдруг мастер остановился. В его руках был уже не жгут теста, а пучок тонких нитей лапши. Обрезав концы, он встряхнул ее, положил на стол, вытер вспотевшее лицо.
– Вы как замешиваете такое тесто? – спросила любопытная Цуй.
– Очень просто. Я буду делать, ты смотри.
Но тут к столу подошел хорошо одетый господин со слугой, грубо отодвинул Цуй от стола, небрежно бросил мастеру связку монет, белым пальцем с лакированным ногтем показал слуге на пучок лапши – бери. Цуй смотрела на него с недоумением и обидой. Хо возмутился:
– Вы могли бы не толкаться!
Даже не взглянув на Хо, чиновник повернулся, пошел, наступив Бао Си на ногу. Тот вспыхнул, громко сказал:
– Чжурчжэнская собака!
Заносчивый господин резко повернулся, шагнул к Бао Си.
– Ты что сказал? Кто я? Повтори!
– Ты – жирная, откормленная свинья!
– Стража! Государственный преступник! – Господин вцепился в Бао Си.
Хо налетел на него сбоку, с силой толкнул. Господин свалился на землю, выпустив Бао Си. Хо увидел шарахнувшихся во все стороны людей, ужас в глазах торговца лапшой, сгреб Цуй за руку и побежал. Их нагнал Бао Си.
Смешались с толпой, потом нырнули в узкий, извилистый переулок, быстрым шагом ушли от опасного места.
Хо все еще держал Цуй за руку. Девушка вертела во все стороны головой, боялась каждого встречного.
– Теперь не поймают, – успокоил ее Хо.
– Правда? Я чуть не умерла со страху…
– Если бы они нас схватили – конец. Уж я на них насмотрелся.
– Я тоже насмотрелся, – сказал Бао Си, плюнул с ожесточением. Ненавижу таких! Они сдирают с народа последнюю одежду, нет одежды – кожу.
А твой отец, Цуй, упрекает меня, что не стал чиновником. Когда был моложе, мне хотелось носить на поясе дощечку для записей. Я выдержал первое испытание и получил низшую ученую степень. Но дальше дело не пошло.