Гонка к Источнику
Шрифт:
— Да что там рассказывать… Отмечал позавчера день рождения, гостей привёл… Семьдесят лет всё-таки, юбилей… Ну, засиделись немножко. Люди все спят давно, а мы ещё празднуем… — старик задумчиво смотрел на завихрения табачного дыма — Тут-то оно и полыхнуло. Мы внутри были, при свечах, но в окно всё прекрасно видно…
— Короче! — строго сказал Лийер.
— Ну так я короче и говорю… — человек опять непринуждённо затянулся — Знаешь как? Стоит себе дом — ничего особенного, да? А в следующую секунду — пылает снизу доверху, что твой факел… Вот не вру, всё так и было.
— Да? — прищурился
— Эх-хе… — улыбнулся мужчина, и потряс трубкой — Да нет, нет. Алкоголем не увлекаюсь, и видениями никогда не страдал, у кого угодно спроси… Говорю, что видел, а…
— Да верю я, верю… — перебил его Шорл, и задумчиво посмотрел на обугленные останки двенадцатого дома — Снизу доверху, стало быть? Весь, и сразу?
— Точно! Как солома… Хорошо хоть, что улица широкая, и между домами расстояние… А то как бывает? Свечку потушить забыл, и целого квартала как не бывало! Вот мне знакомый рассказывал…
— Это очень интересно. — торопливо вставил Лийер, поворачивая назад к морю — Но я спешу. Спасибо за информацию… И прощай!
И капитан пришпорил коня. Вернувшись на набережную, он отправился дальше на зут, ненавидяще глядя перед собой. Провал. Крах. Конец. Вот как называлось то аховое положение, в которое загнала Лийера злодейка-судьба. Многие бы тихо удавились, но Шорл скакал всё дальше, с силой сжимая челюсти, дабы не взреветь от бьющих через край эмоций. Он должен был скакать дальше — хотя бы ради Аяни… Хотя бы назло судьбе!
Гигантскую вывеску «Весёлого Осьминога» он увидел за километр — на пёстрых синих буквах, обхватив их длинными щупальцами, восседал улыбающийся трёхметровый моллюск. Доехав до гостиницы, Шорл привычно отдал свою лошадь возникшему из воздуха холую, и заказав самый дешёвый номер, проследовал прямиком на второй этаж. В полном соответствии с заплаченными деньгами, комната являла собой последнюю стадию аскетизма — вдобавок к голым стенам, здесь сиротливо ютились лишь жёсткая обшарканная кровать, и дешёвый деревянный столик с подсвечником. Не снимая пыльных сапог, Шорл изнеможённо завалился на жалобно скрипнувшее ложе, и подложив под затылок ладони, зажмурил глаза. Память же, вдохновлённая установившейся тишиной и покоем, радостно приступила к повторному показу самых паскудных эпизодов последних страж…
…Солнце спряталось за верхушками домов, и улица окончательно опустела — веселиться по ночам здесь было просто некому. Богатой элиты в Улс-Артале не обреталось, а крестьяне и ремесленники слишком уматывались за день, чтобы бодрствовать ещё и ночью. Аяни и Шорл почти дошли до гостиницы, — оставалось шагов двести — когда пресловутое чувство опасности забило тревогу, заставляя капитана беспокойно завертеть головой в поисках затаившейся угрозы. Угрозу он обнаружил, а вот уйти от неё — не успел.
Большая рыболовная сеть, кинутая кем-то с крыши ближайшего дома, зацепила его лишь краем, но и этого оказалось достаточно — Лийер пошатнулся, и неуклюже завалился на землю, путаясь в крупных верёвочных ячейках. Одновременно, из-за ближнего угла выскочили
…Пробуждение было не из приятных — голова болела так, будто её долго и усердно колошматили чем-то вроде бейсбольной биты… Кем бы не были налётчики, но они явно перестарались — ещё чуть-чуть, и Шорл бы не проснулся вовсе. А может… Можёт быть знали, сволочи, что его надо бить посильнее? Вот этого бы не хотелось!..
Следующим, что он ощутил, был холодный металл, накрепко сковывающий запястья за спиной. Шорл незаметно напрягся, пробуя кандалы на прочность, но те, понятное дело, отнеслись к его потугам с пренебрежительным безразличием…
Пахло сыростью, плесенью, и землёй. Подвал? Очень может быть… Лийер осторожно приоткрыл глаза, и морщась от сопровождающей каждое движение боли, медленно покрутил головой. Крохотная комнатушка имела низкий деревянный потолок, белые кирпичные стены, и влажный земляной пол, на котором и валялся доблестный капитан первого ранга. Окон здесь не было — помещение освещалось одинокой свечкой, стоявшей на грубо сколоченном столике. А ещё, за тем же столиком, непринуждённо сидел немолодой коренастый блондин… Под нижней губой у него росла аккуратная треугольная бородка, а на щёках — тонкие, геометрически правильные бакенбарды. Человек сидел, подперев подбородок массивным кулаком, и беззастенчиво разглядывал Лийера, задумчиво при этом сощурившись.
— Проснулся, таллец? — участливо спросил он.
— Кажется, да… — прокряхтел Шорл, провожая тоскливым взглядом внушительную цепь, соединявшую его наручники, и толстое железное кольцо, намертво вмонтированное в стену — А что значит таллец?
— Это те, кто из Таллской Империи, насколько я понимаю… — улыбнулся тюремщик — То есть, в том числе и вы. Готовы говорить?
— А что, есть о чём? — встал на ноги капитан, и пожал плечами, принимая его осведомлённость с философским спокойствием.
— У меня для вас задание. — объявил похититель, не меняя позы — Выполните, и деваха остаётся жива. Не выполните, и она умирает… Всё достаточно просто.
— Ой-ли? — внутри у капитана похолодело, но проявляя чудеса самообладания, он заставил себя иронично усмехнуться — А с чего вы взяли…
— А хотите, мы проведём небольшой эксперимент? — оживился шантажист, очаровательно улыбнувшись — Это совсем недолго!
Не давая капитану ответить, он с готовностью — как будто следуя заранее написанному сценарию — вышел из комнаты, и вернулся спустя считанные секунды, волоча за собой надёжно связанную Ай. Кто бы не занимался вязанием узлов, толк он в своём деле знал — в таком виде, Аяни не могла шевельнуть и пальцем. Шорл инстинктивно напрягся, готовясь к прыжку, но вовремя вспомнил про цепь, и остался на прежнем месте, сверля блондина уничтожающим взглядом.