Гонка на выживание
Шрифт:
– Брайан… – начинает Виктор.
– Я знаю, что делаю. – Показываю на взрывчатку. – Ты хотел взорваться, Вик? Ну, так ты и «взорвешься», а я выпрыгну в воду.
– Принимается, – говорит Лонг. – Ну что, начали?
Я осторожно забираю у Тойера смятый комок взрывателя. Теперь мне надо хоть немного оторваться от преследователей и выиграть необходимую фору по времени.
Вхожу в город, врубаю движки на максимум и выруливаю к воздушному шоссе, радуясь, что в это время дня оно забито мобилями. Вписываюсь в верхний – скоростной (он же спортивный) – уровень. Лайдер отстает,
Некоторое время лавирую среди мобилей, но преследователи не отстают, и тогда я посылаю «Ситарру» резко вниз, стрелой пронзая насквозь все, расположенные друг под другом уровни воздушного шоссе. От стремительного падения у меня от восторга сладко замирает сердце, а Виктор, напротив, издает сдавленный крик ужаса и закрывает глаза. Сознание потерял, что ли? Но мне сейчас не до него – мне надо увертываться от проносящихся по шоссе мобилей.
Я миную последний, самый нижний уровень шоссе. Большая часть преследующих нас «Бутвилей» остается наверху, не решаясь повторить мой предельно рискованный трюк, но парочка упорно висит на хвосте. Я мысленно аплодирую им – ай да молодцы, ребята! Но ничего, сейчас я стряхну и вас.
Поворот… Еще… Низко висящая – пешеходная – арка… Широкий вход в супермаркет… Опускаюсь до земли, выпуская колеса, въезжаю внутрь, пронзаю магазин насквозь, к счастью, никого не зацепив (а пара развороченных витрин не в счет), и выскакиваю с другой стороны. Теперь на экране заднего обзора чисто – преследователей не видать, можно выворачивать к набережной. Убираю колеса, взлетаю, прохожу до желтого шпиля, резко бросаю машину влево, вижу мигающий фарами «Бутвиль» и падаю до земли, на ходу открывая дверцу для Виктора. Он зайцем выпрыгивает из «Ситарры» и мгновенно исчезает в брюхе «Бутвиля». Слышу в клипсе его короткий всхлип, а потом голос Лонга:
– Твой «гвоздь» в отключке. Ты ведь это пытался мне сказать?
– Да. – Наши мобили взлетают и расходятся в разные стороны. – Лонг, ты не мог бы подержать его где-нибудь под замком до моего возвращения?
– Без проблем.
– Только осторожнее, он парень опасный.
– Понял.
– Кстати… – не могу удержаться я. – А, в самом деле, откуда у тебя милановский «Бутвиль»? Там и вправду на панелях стоят эти чудо-распознаватели?
– Стоят, – усмехается Лонг. – И вообще, твой «гвоздь» прав, эти мобили невозможно угнать.
– А как же ты смог?! – поражаюсь я.
– Очень просто, – снова усмехается Лонг. – «Боевые» мобили довольно часто выходят из строя, ведь в них не на прогулки ездят.
– И что? – не понимаю я.
– А то, что их тогда отгоняют в ремонт и меняют панели на обычные – для ремонтников… Так что мне потребовалось всего-навсего узнать адрес милановской мастерской, а дальше уже было довольно просто…
– Ну, ты даешь, Лонг! – восхищенно тяну я. – Спасибо тебе. Я твой должник.
– Сочтемся, – ворчит он и отключается, а я выныриваю прямо в «объятия» подоспевших «Бутвилей» и выворачиваю к океану…
И
– Ну что там, док? – спрашиваю у него.
– У вас легкая контузия от взрыва и сильное нервное истощение, – отвечает врач.
Я хмыкаю. Истощение! А как же ему и не быть, ведь за последние двое суток мне удалось поспать немногим более трех часов, зато я умудрился поучаствовать в двух крайне напряженных гонках: Ночной и импровизированной Океанской. Да после каждой из таких гонок полагается восстанавливаться как минимум неделю, а я ныряю из одной в другую практически без передыха. И это после только что перенесенной, пусть и нано-, но все же операции на мозге.
– Док, а может, вы дадите мне какие-нибудь стимуляторы? – прошу я.
– Никаких стимуляторов! – отрезает врач. – Продолжительный сон и недельный постельный режим, вот то, что вам сейчас необходимо.
Недовольно смотрю на врача. Тебе легко говорить: сон, постельный режим. Но мне еще предстоит поработать, и весьма активно, потому что Виктора нельзя надолго оставлять без присмотра, да и Мартин не сможет сидеть с Ирэн вечно – ему ведь завтра на тренировку, Билл не отпустит его еще на один день, когда до «Огненной Серии» уже рукой подать. Короче, дел невпроворот, а я сейчас похож на выжатый лимон.
– Десять тысяч кредитов за стимуляторы, док, – предлагаю врачу.
– Сон и постельный режим! – твердо повторяет он.
– Пятьдесят.
Врач смотрит на меня, как на сумасшедшего, и отрицательно мотает головой.
– Нельзя. Как вы не понимаете? Стимулятор лишь на время придаст вам сил, а потом истощение только усилится, и просто постельным режимом вы уже не отделаетесь!
– Сто тысяч, док. Мне нужно быть на ногах еще одни сутки, а потом, клянусь, я залягу в постель, и меня оттуда даже лайдером не вышибешь.
Врач колеблется. Деньги чересчур большие, чтобы он так просто отказался от них.
– Ладно, – наконец, говорит он. – Но через сутки вы ляжете в клинику как минимум на неделю, договорились?
– Договорились, – лукавлю. В клинику я, конечно, лягу, но неделя – это слишком много. До «Огненной Серии» у меня будет всего три дня, и вот их-то я уж точно проведу в клинике под присмотром профессора Рабиша.
– Сутки на ногах, говорите, – задумчиво бормочет врач и делает мне два укола: один в вену, а второй в мышцу из медицинского пистолета. – Постарайтесь эти сутки ничего не есть и как можно больше пить соков или тоника, но ничего спиртного. И еще. Должен вас предупредить. Через тридцать часов вы просто-напросто потеряете сознание. И если к этому времени вы не будете под присмотром врача, то для вас это все может очень плохо кончиться.