Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)
Шрифт:
– - Знаком с этой машинкой?
– - перекрывая грохот, крикнул он, кивнув на белый вертолет.
– - Все швейные машинки чем-то похожи, -- ответил тот.
Врачей было двое, и с ними еще двое дюжих парамедиков, все четверо в голубых тропических комбинезонах, надетых прямо на голое тело. Не зная, за кого сначала приниматься, они торопливо разбрелись по полю, склонились над Слейтоном и другими парнями из его команды. Увидев, что Муха уже перевязан и что рядом с ним человек, четвертый направился к Штукину, но, поняв,
В кабине вертолета был только летчик.
Михаил подхватил Мухина, помог ему подняться, довел до вертолета и уложил на носилки. В это время Артист тащил в вертолет обе канистры, видеокамеру и три автомата, вновь превратившиеся в невинные плоские черные коробочки. Перед ним, держась за голову и пошатываясь, двигался Штукин, которого Артист сквозь зубы поливал таким матом, какого Шурик, надо думать, не слышал ни от своих тренеров, ни от бывших соратников по ЦК ВЛКСМ.
– - Ну все!
– - сказал Артист.
– - Последний небольшой штрих.
Они с Михаилом подошли к пилоту. Он смотрел на них с сочувственной улыбкой.
– - Я не хочу, -- сказал Михаил по-английски, -- чтобы у ваших парней прибавилось работы. Вы садитесь за руль вон того "паджеро", я--на ваше место.
– - Не понял, сэр, -- поднял брови пилот.
– - Не спорьте с ним, -- сказал Артист.
– - Смотрите, что там творится -это все сделал он один!
– - Кто вы?
– - в ужасе пролепетал пилот. И Артист, сделав жуткое лицо, приблизился к нему почти вплотную и отчетливо пророкотал по-английски:
– - "Я -- часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо..."
Видимо, в его лице летчик увидел нечто такое, что заставило его без дальнейших колебаний освободить свое место.
Двигатель вертолета загрохотал сильней и, провожаемая изумленными взглядами врачей и парамедиков, белая машина с красным крестом взмыла в голубое небо.
Михаил набрал высоту около ста метров и направил вертолет в ту сторону, куда умчался на своем "мерседесе" Добрынин. Артист сидел рядом. Он пытался уловить сигнал от пленочного передатчика на зеркале добрынинской машины. Но его все не было.
– - Заберись повыше!
– - крикнул он Михаилу. Но долго набирать высоту не пришлось. Стрелка дрогнула.
– - Что-то есть!
– - крикнул Семен.
– - Есть, есть, точно! Возьми на пять градусов западнее. Вот так! Ну, теперь не уйдет!
– - повторял он злорадно.
– Теперь не уйдет!
* * *
Ориентируясь по компасу, время от времени устраивая короткие привалы, стараясь держаться ближе к горам, где легче можно было найти какое-нибудь укрытие от вертолетов, которые время от времени появлялись в небе, группа Сергея Пастухова, то поднимаясь, то сходя вниз по склонам холмов, прошла пустынными
– - Серега!
– - крикнул замыкающий Трубач.
– - Глянь на карту. Граница должна быть уже где-то близко.
Пастух остановился и сверился с обеими картами. Без ориентиров точной привязки местоположения сделать было невозможно, но они понимали, в каком районе и квадрате примерно находятся.
– - Если топать вдоль горной гряды, еще километров пятьдесят. Значит, пехом не меньше десяти часов. Но если вот к этому выступу границы -- тогда часов пять, не больше. Но по открытой местности, без передыху, под солнцем... Давайте решать.
– - Что уж тут решать, -- сказал Боцман.
– - Это же не раки у Жванецкого -- то за три, но маленькие, то за пять большие.
– - Конечно, -- сказал Док, -- хочется скорей покинуть пределы благословенного эмирата, но я бы пошел все-таки ближе к горам.
– - "Нормальные герои всегда идут в обход..." -- иронически процитировал Боцман.
– - Ну а ты что скажешь?
– - обратился к Трубачу Пастух.
– - Скажу, что устали мы все как собаки, но это не повод, чтоб собачиться.
– - По-моему, ты заговорил афоризмами, -- улыбнулся Док.
– - Пустыня располагает, -- кивнул Ухов.
– - Самые философские места... Считаю спор вполне идиотским, что, конечно, простительно для людей, которым солнце четвертый день печет головы. Коленка, конечно, не казенная, но лично я выбираю десять против пяти. Ну а Боцман, если такой храбрец, может попробовать нам всем утереть нос.
– - Все-таки гады вы!
– - сказал Боцман.
– - Глупый пингвин... как это там... прячет тело жирное в утесах... Хрен с вами!
И снова они двинулись в путь. Но прошли не более получаса, когда позади снова послышался уже ставший привычным, но неизменно грозный звук вертолета.
– - Ложись!
– - крикнул Пастух, и все четверо тут же распластались на земле, вжались в горячую, как сковорода, твердую почву.
Немного в стороне пронесся небольшой серый вертолет с уже знакомым золотым львом в зеленом круге -- эмблемой военно-воздушных сил Рашиджистана. Летел он низко, ниже, чем другие, потом заложил круг и пошел прямо на них.
– - Пастух!
– - закричал Боцман, -- Может, дать ему по сусалам? Из "калаша" достану.
– - Лежать!
– - рявкнул Сергей.
– - Не двигаться! Вертолет пронесся так низко, что их достал горячий вихрь от его винта.
– - Все-таки заметил, гад!
– - проскрипел Док.
– - Сейчас на второй круг пойдет и начнет колотить!
Сердца всех четверых невольно сжались. Каждый не раз уже испытал такой страх, но привыкнуть к нему было нельзя.
– - Лежать!
– - повторил Пастух.
– - Если откроет пальбу, тогда, конечно, ответим.