Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)
Шрифт:
– - Значит, тут и карачун нам, -- со странным спокойствием прошептал Боцман.
– - Если пойдет смещение на вираже хоть сантиметров на пятнадцать -раздавит, как мух. Одна юшка останется.
– - Значит, юшка, -- сказал Пастух.
– - Хотя, по-моему, закреплено на совесть. Вихлять не должно. Иначе эти киты никуда бы не долетали. Думай, Боцман! Перед взлетом наши голубчики наверняка обнюхают все углы и закоулки... Пока рядом никого -- лезем наверх, там должно быть заглубление. Заляжем, как в окопчик. Может, и не заметят.
– - А!
– -
– - Да гори оно все! А ну, подсади меня...
Они взобрались и прижались к верхним доскам ящиков. Все ладони были в занозах, но они даже не замечали этого. И действительно, буквально через минуту внизу раздались шаги многих ног, мелькнули отсветы фонарей.
– - Нету, все чисто...
– - донесся чей-то голос.
– - Кабан, наверху погляди!
– - Ага, сейчас...
– - отозвался кто-то.
– - Тьфу, бля, тут все руки занозишь...
В то же мгновение Пастух и Боцман соскользнули вниз, в продольный нижний зазор, где были пять минут назад. Из-за массивных контейнеров эта щель насквозь не просматривалась.
– - Хорош!
– - послышался из-под потолка грузового отсека тот же голос проверяющего.
– - Никого!
– - Шмонялы хреновы!
– - прошипел Боцман.
– - Кажись, мы закрепились на плацдарме.
– - Ну давай, брат, глядеть, что нам тут за подарки от Деда Мороза...
– прошептал Пастух. Он отодрал скотч и заглянул в пакет. Там было именно то, что и требовалось им, -- тонкие листы кальки с чертежами разрезов фюзеляжа "Руслана", на таких же кальках -- фрагменты навигационной карты со схемой маршрута и четко проставленными показаниями магнитного компаса и московского времени в разных точках, три пары легких пластиковых наручников, моток крепчайшего пенькового шнура, два почти невесомых маленьких пистолета "колибри", а также две плоские черные "зажигалки", точно такие же, как у самого Голубкова.
– - Живем!
– - прошептал Боцман.
– - Классное ассорти. Пальчики оближешь.
Внезапно одна из "зажигалок" начала дрожать и вибрировать -точь-в-точь как пейджер с отключенным звуковым сигналом. Недолго думая, Сергей щелкнул, и из крышки выскочил тонюсенький штырек-антеннка. Он поднес "зажигалку" к уху.
– - Значит, на месте, -- чуть слышно пискнуло из черной коробочки.
– Можете поддерживать связь между собой. Прием!
Боцман поднес к губам свою "зажигалку":
– - Благодарим. Устроились с комфортом. Экипаж с ними?
– - Информацией не располагаю, -- хором пиликнули обе "зажигалки" искаженным голосом Голубкова.
– - Там разберетесь. Ну, удачи вам!
– - Слушай, Пастух, -- шепнул Боцман, -- в ногах правды нет. Давай-ка ляжем. Тогда нас и вовсе никто не приметит...
Он не успел договорить -- по телу самолета пробежала тяжелая дрожь, загудели электромоторы и приводы гидравлики: поднималась, закрывая проем, задняя аппарель. Одновременно, задраивая фюзеляж спереди, опускался вниз обтекаемый
– - Отдали швартовы, -- прошептал Боцман.
– - Знаешь, -- ответил Пастух, -- курить хочется. И... выпить.
– - Вах-вах, -- приглушенным смешком отозвался Боцман.
– - А как же наши святые обеты?
В этот момент в кармане у Пастуха и на поясе у Боцмана одновременно завибрировали пейджеры. Пастух вытащил плоскую черную коробочку, нажал маленькую кнопку дисплея и подсветку. На экранчике значилось:
"23.45. Вновь подтверждаем место встречи в любое время завтра до 22.00. В случае неявки после указанного времени известные вам лица будут отправлены в Могилев".
Они встретились глазами в полумраке.
Теперь все зависело только от Всевышнего.
* * *
Через два с лишним часа, уже в наступившей ночной темноте, личный вертолет Ми-8 генерала Нифонтова совершил вторую посадку на военном аэродроме в Андреаполе под Тверью, невдалеке от тяжелого транспортника Ил-76.
– - Можете пока отдыхать, -- сказал тот немногословный человек, заботам которого Голубков при расставании в Чкаловской поручил Артиста и Муху.
– - Мы получили пока еще не все, что вам потребуется... Полет предстоит тяжелый. Погода на маршруте дрянь. Но времени нет. Вылетим при любых метеоусловиях.
– - Новости, как обычно, самые приятные, -- заметил Семен.
– Обнадеживают. А в чем именно наблюдается недокомплект?
– - Увидим.
Этот замкнутый парень, не намного старше их самих, видимо ровесник Боцмана и Пастухова, а может, и Трубача, был явно не склонен к сближению.
– - Все понятно, -- сказал Муха.
– - Ждать, так ждать.
– - Можете сразу располагаться в транспорте, -- кивнул попутчик на открытые люки и заднюю аппарель "ила", -- на нем и полетим. Там для вас приготовлены спальные места и ужин.
Места, отдых, ужин... Но на уме было другое: как там друзья, что там с ними, удалось ли им то, что должны были выполнить, или...
– - Мы пойдем... малость пройдемся, подышим, -- сказал Артист.
– - Нет, -- непреклонно покачал головой сопровождающий.
– - Отлучаться запрещено. Будьте у самолета в поле зрения.
– - Во гусь!
– - мотнув головой, прошептал Муха. Артист осведомился:
– - Что, и на пять минут нельзя?
– - Даже на одну. Таков приказ.
– - Так точно, товарищ... капитан, -- прикинув, наугад сказал Артист.
– - Подполковник, -- спокойно поправил попутчик.
– - Впрочем, не важно. Можно без званий.
– - Ну а как зовут вас хотя бы -- узнать можно?
– - Можно. Хотя пока и это не обязательно, -- невозмутимо отозвался тот.
Они стояли втроем на ночном аэродроме у огромного черного силуэта самолета, в котором тускло светились лишь несколько иллюминаторов. Было прохладно, звезды затянуло тучами, все сильней задувал ветер, где-то у горизонта посверкивали зарницы.
– - Сюда идет, -- заметил молчун подполковник.