Гонки на выживание

Норман Хилари

Даниэль стал следить за ее руками. Тонкие и длинные пальцы слишком крепко сжимали сигарету, пальцы другой руки теребили золотую цепочку на шее.

– Но мы оба знаем правду. – Роза сделала еще одну нервную затяжку и вдруг закусила нижнюю губу, словно опасаясь, что она задрожит.

«Она сама себя боится, – подумал Даниэль. – Она совсем потеряла голову».

– Ты ничего не должна мне объяснять, Роза…

– Ну разумеется. Ты и сам все понимаешь. – Голос у нее дрогнул. – Я заманила тебя сюда, чтобы с тобой переспать.

Слова

эхом прокатились по комнате, а глаза Розы вдруг вызывающе вспыхнули.

– Я думаю, мне лучше уйти. – Даниэль поднялся.

Она схватила Даниэля за руку, привлекла к себе и начала поглаживать его через ткань брюк. Ее прикосновение обжигало.

Она вскинула голову, ее глаза молили, и он смягчился. Наклонившись вперед, Роза прижалась щекой к его ширинке.

– Роза, прошу тебя… Я всего лишь слабый человек.

Она тихо застонала. Больше Даниэль ничего не мог с собой поделать.

Он склонился к ней, задрал юбку у нее на бедрах, ощутил шелк чулок и упругость плоти. Роза закрыла глаза, и Даниэль догадался, что она пытается не видеть в нем конкретного человека, смягчая таким образом свою неверность Джо. Как ни странно, эта мысль подействовала на него возбуждающе. Он расстегнул верхние пуговицы ее блузки и сунул руку под шелковую ткань: ее груди показались ему горячими и налитыми, соски уже успели отвердеть под его ладонью.

Роза отстранилась.

– Запри дверь. – Дыхание у нее участилось, щеки горели. – Скорее!

Даниэль повесил табличку «Просьба не беспокоить» с наружной стороны двери и повернул ключ в замке. Роза была уже в спальне. Она сбросила туфли на высоких каблуках, задрала юбку и дрожащими от нетерпения пальцами принялась расстегивать резинки на поясе для чулок. Трусиков на ней не было. Никогда на глазах у Даниэля женщина не проделывала ничего более волнующего. Пылая от нетерпения, он стянул с нее чулки и отбросил их в сторону. Роза растянулась на постели, так и не сняв юбки, скомкавшейся у нее на талии, широко раскинула ноги и призвала его:

– Давай, Даниэль!

Ничего хуже и лучше этого Даниэль в жизни своей не испытывал. Роза казалась полуженщиной-полузверем, секс был ей нужен безумно, отчаянно, как лекарство от смертельной болезни, и в то же время она презирала себя. Она кончила едва ли не прежде, чем он успел проникнуть в нее, ее лицо было искажено мукой, она задыхалась. Даниэль был вынужден замереть рядом с ней и дождаться, пока она не успокоится. Потом он начал двигаться взад-вперед, проникая все глубже…

Роза громко застонала, потом истерически выкрикнула:

– Джо! – В ее голосе послышалось рыдание. – Voglio morire! [15]

Все ее тело содрогнулось в оргазме в тот самый момент, когда Даниэль тоже достиг кульминации. На мгновение он застыл на ней с закрытыми глазами, ожидая, пока бешеное биение сердца утихнет и она тоже успокоится

вместе с ним. Но Роза продолжала судорожно ловить ртом воздух, ее лицо исказилось в гримасе.

– Роза, что с тобой? – Он отстранился от нее и опустился на колени рядом. – Тебе плохо?

15

Я хочу умереть (итал.).

Она не ответила, похоже, никак не могла отдышаться. Ее голова заметалась по подушке из стороны в сторону, руки вскинулись вверх и бессильно упали, лицо стало бескровным, а губы посинели. Роза снова застонала: это был пугающе глубокий стон, раздавшийся из глубины груди. Ее глаза открылись слепо, как у куклы, а тело застыло.

– Роза? – Никакого ответа.

Даниэль схватил ее за запястье и безуспешно попытался обнаружить пульс. Он прижал ухо к ее груди, прислушиваясь к сердцебиению. Ничего.

Роза Бернарди была мертва.

Даниэль спотыкаясь вбежал в ванную, и его вывернуло наизнанку. Он включил холодную воду, смочил лицо, шею, руки. Его лицо, отраженное в зеркале, было почти таким же белым, как у Розы. Даниэль переборол страх и вернулся в гостиную. Нужно было взять себя в руки и найти выход.

Уйти он не мог. Его видели в отеле, его могут опознать. И он не мог, был просто не в состоянии оставить Розу совершенно одну.

Что она сказала в последнюю минуту? Почему она так сказала? Может, она хотела таким странным способом наказать себя за то, что изменяла Джо?

Мысль о Бернарди подействовала на Даниэля лучше ледяного душа. Кто звонил нынешним утром: сама Роза или ее секретарша? Наверняка Роза была осторожной: она бы ни за что не захотела причинить боль Джо.

Даниэль подошел к кровати, заставил себя взглянуть на нее, коснулся ее обнаженной лодыжки. Слезы защипали ему глаза, он почувствовал, как возвращается лихорадочная дрожь. Нет! Этого нельзя допустить! Надо действовать.

Сердечный приступ мог случиться где угодно и с кем угодно, в любом месте. Если он сумеет перенести Розу обратно в гостиную, на диван… Телефонная служба подтвердит, что его вызвали на деловую встречу.

Он огляделся по сторонам в поисках ее туфель. Одна лежала в нескольких футах от кровати, другая у самой двери в гостиную. У окна, на светлом ковре, валялся кружевной поясок с резинками и оба чулка. Даниэль поднял их, расправил и положил в ногах кровати вместе с поясом. Взяв один чулок, он аккуратно скатал его, чтобы не зацепить и не порвать: ему много раз приходилось видеть, как это делают его подружки, одеваясь после свидания. Нет, неправильно, сперва надо надеть пояс. Даниэль отложил чулок и взялся за пояс. Аромат ее духов чувствовался в комнате еще сильнее, чем раньше, он проникал прямо в ноздри… и к нему примешивался еще какой-то запах…