Гонщик 2
Шрифт:
— Добрый день, ваше сиятельство, — поприветствовал я князя.
Нынче он решил принять меня в кабинете. Одет был торжественно, с орденской лентой Андрея Первозванного через плечо. Чуть ниже Андреевской звезды была еще одна — ордена Владимира с мечами и бантом. Степени я не разобрал. Я и в орденах-то разобрался не сразу: одна звезда, да и другая звезда. Но потом вспомнил, что Андрей носится выше всех. Были у князя и Георгий, и Станислав, и еще что-то, сверкающее драгоценными камнями и драгоценными металлами. Я на этом фоне смотрелся весьма скромно. Да что там — лакей, все еще пытающийся вырваться из захвата, в
При виде нас троих — меня, подвывающего и скрючившегося слуги да приведшей меня женщины, с любопытством заглядывающей в кабинет, князь сперва удивился, а после нахмурился. Подвижные брови его, взлетевшие было к середине лба, грозно сошлись к переносице.
— Что сие означает, господин Стриженов? — спросил он таким голосом, что у меня за спиной раздался тихий испуганный писк:
— Ой, матушки!
Я толкнул ливрейного вперед, добавив ускорения коленом. Он пробежался чуть вперед и рухнул на колени перед своим хозяином.
— Вот, ваше сиятельство, этот холоп пытался не пустить меня к вам. Да и вообще приложил все усилия, чтобы я не попал на эту нашу встречу.
— Савелий! — рявкнул Тенишев. — Так ли это?
— Навет! — возмутился Савелий, растирая пострадавшую руку. — Поклеп! Все по вашему слову сделано! Сами же говорили: мол, коли не явится, али опоздает — гнать со двора. А ить он опоздал! На целых две минуты опоздал!
Тут уже не выдержал я.
— Ах ты паскуда! Ах ты морда сволочная лакейская! А кто мне приглашение привез за три часа до визита? А кто меня в прихожей бросил? А кто меня в кабинет пытался не пускать, хотя часы только-только второй удар отыграли? Да кабы не та добрая женщина, — я бросил быстрый взгляд на выглядывающее из коридора любопытное лицо — я бы до сих пор либо в прихожей сидел, ожидая, когда меня проводят, либо по дому бродил, искал, где выход. А когда я с ударом часов к дверям таки появился, кто меня кинулся останавливать?
Тут я впервые увидел, как это бывает, когда человек темнеет лицом. Я даже испугался: как бы и без того не слишком здорового князя кондратий не хватил. В кабинете словно грозовая туча собралась. И ударить молнии княжеского гнева должны были в этого самого Савелия.
— Говори, Савелий!
Тенишев на этот раз не кричал, но от его тихого голоса повеяло куда большей угрозой.
— Действительно ли было всё так, как господин Стриженов рассказал?
— Лжа это! Навет! Врет он всё! Извести меня хочет!
— Так это проверить можно, — пожал я плечами. — У водителя спросить, который этого мерзавца нынче ко мне привозил. Или, вот…
Я оглянулся и поманил приведшую меня женщину, которая активно подслушивала у полуоткрытой двери. Та сделала два неуверенных шага и остановилась на пороге кабинета.
— Марфа, расскажи, как все было. — велел князь. Вроде, и мягко сказал, но и угроза в голосе присутствовала.
— Дык… этот господин, — она ткнула в меня пальцем, — по дому ходили, вас, ваше сиятельство, кликали. Ну я его и привела сюда, значится. К кабинету. А Савелий Лукич тут, перед дверью, на стуле сидел. Нас увидел и как вскинется — не пущу, мол, не принимает князь. Да только господин его скрутил, и все одно вошел.
— Я тебе, Савелий, что велел? Гостя встретить да сюда ко мне проводить. А ты, значит, у кабинета караулил?
—
Савелий выкручивался, как мог. Надо признать, выходило у него все довольно складно, и князь был склонен ему поверить. Но я — не князь.
— Скажи, Савелий, а почто ты меня в прихожей не дождался, да к господину своему не отвел?
Слуга глянул на хозяина. Тот велел:
— Отвечай!
— У меня дел много, а времени мало. Я человеку наказал, чтобы гостя проводил, а сам работу свою исполнять пошел. А что Гришка ленив, так то не моя вина.
Вот же скользкий тип! Никак не ухватить. Но тут уж князь вмешался:
— Я поручал тебе, Савелий, встретить и проводить. Так почему же ты мое личное поручение на других перекладываешь? Почему не довел гостя до кабинета? Небрежение твое могло многие мои планы поломать. Больно много воли ты взял, я гляжу. За меня решать стал, с кем мне встречаться, а с кем нет! Так что… Марфа, — обратился он к женщине. — Ступай, позови сюда Ефима. А сама чай подай в кабинет. И чтобы со свежими булками!
Пока поручения выполнялись, все молчали. Князь помалу отходил от гнева, успокаивался. Савелий же, напротив, явно чего-то боялся.
Ефим появился быстро, и пары минут не прошло. Здоровенный бородатый мужик вошел, поклонился:
— Доброго здоровьичка, ваша светлость, поклонился он, едва войдя в кабинет.
— Савелия, — Тенишев указал на слугу, — в холодную. Вечером — на конюшню, пять плетей ему за нерадивость.
За что ж, милостивец? — заскулил Савелий. — Ведь денно и нощно…
— Уведи, — махнул рукой Тенишев, и Ефим легко, как кутенка, ухватил Савелия за шиворот и понес без видимых усилий. Ткань ливреи была, видать, крепкой, и лакей барахтался на весу, пытаясь вырваться из богатырского захвата. Но Ефим только тряхнул рукой, и Савелий обмяк, ощутив бесполезность сопротивления.
Все удалились, и мы с Тенишевым остались в кабинете вдвоем. Князь тряхнул головой, словно выбрасывая думы о сегодняшних странных и неприятных событиях, шагнул ко мне, обнял за плечи.
— Ну, здравствуй, правнук.
Глава 17
Вернулся я домой засветло. Даже сам удивился. Ждал долгого задушевной беседы, каких-то споров, обоюдных извинений, может быть даже слёз. Кто знает, если бы Савелий, скотина, не подгадил своими выходками, так бы и вышло. А на самом деле, получилось всё неловко, скомкано и не слишком искренне.
После пафосного приветствия, неуместность которого почувствовали оба, мы с прадедом сели за стол друг на против друга. Скоро явилась Марфа, накрыла чай и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Неловкая пауза затянулась, и мы, не сговариваясь, принялись с преувеличенным энтузиазмом наполнять каждый себе чашки, намазывать булки маслом или вареньем — кто как любил. Это было просто замечательно, потому что не нужно было смотреть друг на друга. А еще появилось время хоть немного обдумать предстоящий разговор.