Гонщик

Орлов Антон

– В чем дело? – Хемезан смерил его взглядом и медленно поднялся.

– Ты сейчас… потроха свои будешь жрать…

Вожак не договорил – кулак космонавта врезался ему в скулу, и громила рухнул на пол. Саймон ощутил беспокойство: это неправильно, он ведь задумал не такой сценарий… Остальные зашевелились.

– Ножами работайте, – хрипло прошептал Саймон. – Это верткая сволочь, осторожно, ребята…

Их осталось тринадцать – неужели не справятся?! Саймон сидел как на иголках, а тут еще робот начал монотонно бубнить:

– Драться запрещено! Драться запрещено! Вызываю полицейский наряд! Драться запрещено!

Хемезана тем временем

взяли в кольцо. Аппаратура снимала, а Саймон, не выпуская из поля зрения драку, выскользнул из-за опустевшего стола и устроился в угловом гроте: пусть все видят, что он тут ни при чем. Он – тихий интеллигентный человек, заглянул в ресторан выпить чашку чая… Громилы к нему приставали, угрожали избить – и он, чтобы не связываться, заказал для них пиво, а сейчас очень напуган и возмущен. Именно такую версию он выдаст полицейскому наряду.

Хемезан наконец упал, уложив перед этим троих. Его остервенело пинали, и Саймону пришлось встать, чтобы заснять развязку. Из спины и из живота у старого космонавта торчали рукоятки ножей, лицо превратилось в кровавое месиво. Саймон, держась в тени, пританцовывал от возбуждения: великолепный материал, шеф будет доволен! Теперь осталось придумать название: «Бесславный конец героя» или «Великий отправился на свалку»… Шеф увидит, что Саймон Клисс и на этот раз не подвел.

Запоздало завыла сирена, в ресторанчик ворвались полицейские. Саймон съежился и захлопал глазами, изображая перепуганного законопослушного гражданина. Он все-таки успел заснять поверженного Хемезана крупным планом – это главное.

Парализованные громилы один за другим падали на пол. Последний метнулся к двери, но полицейский в бронекостюме ловко подставил ему подножку и врезал по ребрам. Никто не ушел. Когда на преступников надели наручники, Саймон, дрожа, выступил из грота и пролепетал:

– Это бандиты! Мне они тоже угрожали, заставили заказать спиртное, а я ведь больной человек… Хорошо, что вы их поймали!

– Что здесь произошло? – спросил офицер.

– Ссора, драка… – Саймон развел руками. – Разве что-нибудь поймешь, когда пьяные ссорятся?

– Этот мертв, – поднял голову полицейский, склонившийся над Хемезаном.

– В каталажку их всех, – распорядился офицер. – Отправим на Дукон.

У Саймона отлегло от сердца: значит, никакого дотошного разбирательства не будет, громил просто отвезут в космическую тюрьму и, надо полагать, продержат там очень долго… Как раз на это он и рассчитывал. Остальные посетители ресторанчика не могли добавить к его показаниям ничего существенного: пьяная ссора, мордобой – вот и все. На Саймона никто не обратил внимания, а сейчас он так натурально изображал страх и растерянность, что все принимали его игру за чистую монету.

– Раз вы – больной человек, лучше не ходите по таким заведениям, – посоветовал на прощание офицер. – Сами видите, какая на станции обстановка.

– Спасибо, что вы так вовремя пришли, а то бы они всех подряд начали бить…

Пятясь, Саймон вышел в коридор. Там толпился народ, но репортеров не было. Это хорошо… Ему повезло, что на станции не оказалось ни одного репортера, – ведь отснятый материал стоит тем дороже, чем он уникальней.

Вернувшись в свой маленький дешевый номер, вся обстановка которого состояла из откидной койки и откидного столика, Саймон запер дверь, внимательно осмотрел стены, пол, потолок – нигде ни намека на замаскированные устройства для слежки. Тогда он приглушил свет и снял куртку, осторожно вынул из крохотного

потайного кармашка один из кристаллов с записью. Второй кристалл останется у него – на тот случай, если первый до «Перископа» не дойдет. Материал слишком драгоценен, чтобы рисковать.

Саймон вытащил из чемодана пластиковый прямоугольник с экранчиком и затейливой надписью на двух языках, незийском и общегалактическом: «Красивейшие виды курортов Неза». Набрал код. Потайная крышечка откинулась, и он вложил кристалл в специальное углубление. Потом сунул сувенир в карман и опять вышел в коридор. Узнав у робота, где находится почта, отправился туда.

Толпа в центральном коридоре стала гуще, но Тина и Риган так и не появились. Впрочем, Тина ему больше не нужна. Он и без нее нашел способ устроить свои дела. Сейчас Саймону приятно было находиться среди людей – мейцан делал его сильным, и никто не мог ему навредить! Он втайне наслаждался, глядя на обеспокоенные лица собравшихся: ведь это он создал ситуацию, которая всех встревожила, он и никто другой приговорил Великого Хемезана к смерти. Как бы все это «живое сырье» трепетало перед ним, если б узнало, что он – эксцессер!

– Пойдемте, Элаглия?

– Пойдемте.

Саймон насторожился: голос Ригана. И голос киборга. Но откуда же эта парочка взялась, если еще секунду назад их тут не было? Он медленно повернулся – и замер: ни Ригана, ни киборга. Слуховая галлюцинация?.. Неужели эта проклятая старуха, доктор Карева, не ошиблась и мейцан оказывает на мозг разрушительное воздействие?..

Плотный седой шиайтианин и бледная как мел, черноволосая девушка в длинном белом платье выбирались из толпы, Саймон двинулся за ними.

– Тут много потерянных душ, – неодобрительно пробормотал шиайтианин голосом Ригана. – А проповедовать запрещают…

Грим, сообразил Саймон. Риган и киборг изменили внешность – чтобы сбить с толку свою загнанную жертву, того террориста, – но их голоса остались прежними. Доктор Карева не права. Мейцан улучшает работу всех органов чувств, обостряет восприятие. Без него Саймон вряд ли смог бы так точно идентифицировать малознакомый чужой голос. Следом за Тиной и Риганом он протиснулся на открытое место, искоса взглянул на них: у агента «Галактического лидера» глаза были непроницаемо темные – не поймешь, где кончается зрачок и начинается радужная; Саймон отметил, что, если б не голос, он бы нипочем не признал преобразившегося Ригана. Тина тоже разительно изменилась – она казалась грациозным и беззащитным существом не от мира сего… но она в отличие от своего напарника не воспользовалась цветными контактными линзами, и ее глаза цвета стали были все те же, они разрушали обманчивое первое впечатление. Саймон ускорил шаги. Пусть эти двое занимаются своими черными делами – его все это больше не касается. Он будет держаться от них подальше.

На почте купил голографическую поздравительную открытку (когда ее разворачиваешь, в воздухе возникают объемные золотистые буквы, которые складываются в надпись «С днем рождения, любимая!»), запаковал вместе с незийским сувениром и отправил на Ниар, Терезе Салкадо. Теперь можно и расслабиться. Улыбаясь, Саймон направился к выходу. В этот момент дверные створки раздвинулись. Увидав того, кто стоял на пороге, Саймон примерз к полу. Сразу вспомнился рассказ Герома Косински о трагедии, разыгравшейся на Тадане, когда четверо первоклассных эксцессеров были убиты осатаневшим «живым сырьем». Неужели Саймону Клиссу уготована такая же участь?!