Гора демонов
Шрифт:
— В долине у него родился только один сын, — сообщило это туманное создание. — И он был доволен им. Сынок этот был страшно свиреп и больше походил на зверя, чем на человека. Звали его Гиль. Это имя вам стоит запомнить. А я сын Гиля. Зовут меня Крестьерн. Моя бедная мать хотела, чтобы у меня было христианское имя, а не такое, какое дают детям в великой, восточной тундре, похожее на Гиля Свирепого.
Габриэл видел, как Андре лихорадочно записывает. Он был уверен, что Высший Совет также записывал эти имена, особенно имя опасного Гиля.
—
— Женщина, которую Гиль нашел в деревне поблизости и увел с собой в долину. Она прожила недолго.
— Хорошо, Крестьерн, значит, ты самый старый представитель норвежского клана. Высший Совет просит тебя подняться на подиум. Добро пожаловать!
«Итак, мы начали разматывать загадочный клубок нашего рода», — подумал Габриэл и сделал глоток божественно чудесного освежающего напитка. Сейчас он чувствовал себя как дома. Время от времени он даже осмеливался съедать по небольшому куску с тарелки, а приставленное к нему лошадеподобное существо тут же подливало ему в бокал. Сейчас они уже стали добрыми друзьями.
Крестьерн стоял на подиуме. Он так давно жил на земле, что был похож на существо, сотканное из прозрачного тумана. В его внешности отчетливо проглядывали монгольские черты. Он был довольно высоким, но больше походил на таран-гайца, чем на норвежца.
Он начал говорить осторожно:
— Уже было сказано, что я родился точно в 1200-м году.
— В 1200-м? — вскочив с места, переспросил Андре. — Но Тенгель Злой был зачат первого марта 1085 года и родился первого декабря того же года. В 1120 году, когда ему стукнуло тридцать четыре, он был у источников Таран-гая. До этого он там произвел на свет несколько нормальных детей. В долине Людей Льда у него родился один сын, твой отец Гиль. А других детей у него не было, пока он перебирался в долину Людей Льда? Это важно!
— Я точно знаю, что в это время у него родился еще один сын, которого он зачал в Таран-гае.
— Следовательно, Тенгель Злой оставил двоих, в которых течет кровь Людей Льда. Ибо тех, кто родился до его переезда к источникам, не следует принимать в расчет. Твой отец Гиль… Тебе известно, когда он родился?
— Я могу это высчитать. Он родился, наверно, в году 1180.
— Когда Тенгелю было девяносто пять лет, — промолвил Андре. — Он на всякое способен. Продолжай!
— Но ты не был отмечен проклятием, — произнесла Тула, обращаясь к Крестьерну. — Ты был единственным ребенком Гиля?
— Нет. Немного позднее у меня появилась сводная сестра.
Больше он ничего не захотел рассказать о ней. В разговор вмешался Хейке:
— Тебе что-нибудь известно об истории с закопанным сосудом, в котором содержалась злая вода? О том, где пропадал Тенгель Злой тридцать дней и тридцать ночей?
— Нет, ничего об этом я не слышал.
— Значит, это происходило не во время твоей жизни?
— Я ничего об этом не знаю. Все, что мне известно, так это то, что он следил за своим домом,
Тула кивнула головой.
— Похоже на то, что он сначала прятал сосуд дома. Но рассказывай дальше.
Крестьерн погрузился в воспоминания. Снова ожила долина и времена, проведенные там. Обо всем, что помнил, он рассказал, но он больше уже не думал об огромной толпе слушателей. Сейчас Крестьерн вновь переживал свое зловещее прошлое.
Снежная буря в долине Людей Льда. Все попрятались по домам; совладать с разбушевавшейся непогодой было невозможно, и никто не осмеливался высунуть носа в эту ревущую, бьющую в лицо стужу. Крестьерну тогда шел примерно сорок шестой год, сколько ему точно лет, он не знал. Он одиноко жил в своем домишке, жена умерла, а единственный сын покинул долину. Он слышал, как воет буря, как она бьется о стены дома, но она его не очень-то пугала. Было в долине кое-что более ужасное… Недалеко от места выхода ледника находился ЕГО дом.
Он, дед Крестьерна, Тенгель Злой, был самым большим ужасом долины. Крестьерн не хотел вспоминать обо всех трагических событиях, причиной которых стала эта злая скотина (так он называл своего деда в мыслях). Старик редко показывался на людях. Но когда он появлялся, он всегда приносил огромные несчастья.
В долине жило довольно много людей, род Тенгеля Злого там был не единственным. Здесь обитали потомки других племен, пришедших с востока. Они сливались с норвежцами, которые затем по различным причинам стремились покинуть долину.
Дверь распахнулась. Крестьерн сначала подумал, что вьюга сорвала ее с петлей, но оказалось, что это был его отец Гиль.
Ужасное создание! Сын Тенгеля Злого, его подобие по характеру и душе. Смотреть на него было страшно. Он ни к кому не испытывал сочувствия.
— Чертова женщина, которую я взял в дом, истекает кровью. Иди туда и похорони ее, я не желаю ее больше видеть!
Крестьерн ничего не спросил. Он проскользнул мимо ненавистного отца и пошел к его дому. Гиль под старость завел новую жену. Крестьерн не часто встречал ее, так как она редко покидала дом, но знал, что она ждет ребенка, и сейчас настало время родов.
Он пришел слишком поздно.
Женщина умирала. Он укрыл ее изуродованное тело и сосредоточил свое внимание на новорожденном. Это была очень красивая маленькая девочка, несмотря на то, что глаза у нее были желтыми. Это было признаком того, что она отмечена проклятием.
Его сестра с разницей в сорок пять лет. Он осторожно поднял малышку, желая унести девочку к себе в дом. Но в дверях стоял отец.
— Ты все еще не похоронил эту бабу? — зарычал Гиль. — Оставь ребенка, сосед позаботится о нем, а ты не сможешь, ведь ты одинок. Наведи здесь порядок. Я не смогу жить в этой грязи!