Горбуны1.Калашниковы
Шрифт:
За мою смерть всегда много платили предателям.
Время было сложное, талантливых детей раковыми опухолями косили. Мне свидетельство притянули, спасали, как могли. Насколько уж я была талантлива в свои девять, когда меня сделали свидетелем, сказать сложно. Тогда часто играли в рулетку – крутили и пили то опухли, то инсульты, то инфаркты и «зажигали себе гейзеры». Но в эти игры играли смертники. Кого уже продали или за что-то убивали.
Меня не могли просто так убить, потому что я была крутым свидетелем. Поэтому они решили убить мою маму – развели предателей! Желая так убить мать ребенка с большим потенциалом и замаскировать ее смерть. Тетя Оля
Мама думала, что если меня, как свидетеля убьют, как убивали остальных свидетелей, она сама пропьет витамины с селеном и умрет, таким образом совершив самоубийство.
Всем я нужна была мертвой. И только маме я нужна была живой… Всем на меня было наплевать, умри я – потеряют свидетели, есть еще Маша… Свидетелей развести легко – показал пару фоток, ткнул пальцем в пару людей на улицах – вот тебе и свидетель. Так зачастую и делает наша полиция…
Когда мама «затикала», мне было четырнадцать.
Так тетя Оля якобы нашла гены, которые могут переварить рак, растворив осколок в теле другого человека, подделав анализы, выдав здорового человека за больного, обманывая врачей. Потом пустили клич, что эту опухоль якобы можно переварить. Вот люди стали тогда «мамину» опухоли глотать. Думая, что ее можно переварить и не умирать от рака потом. Теперь мамина опухоль, таблетки, ее распространяющие, стали популярны. Все пили эти таблетки, думая, что осколки можно переварить. Многие стали ее пить и ставить тебе гейзеры денег, поддерживая медицину, в надежде, что потом не умрут. И делать ничего не надо – выпил таблеточку, поставил себе гейзер и можно дальше, бездельничать! Думали, переварят опухоль, но рак никто не переваривает. Опухоли так созданы. И умирали потом от рака, заболевали и умирали. Рак никто не переваривал, и доза яда, как оказалось, была неважна. Таких стало слишком много… Хорошо, если они были богачами, могли еще пожить, а если бедняками, то умирали за считанные годы, никто долго не «тикал».
Тетя Оля постаралась, выбрала опухоль, от которой сильно не лысеют, которая хорошо лечится дорогими препаратами, от которой не умирают, крича от боли, и долго не сидят на сильных наркотических обезболивающих. Эта опухоль хорошо подходила богатым, она хорошо лечилась дорогими препаратами и на ней еще можно было пожить. Если бы я была богата к моменту маминого «второго» селена, могла бы мать лечить, могла ей помочь, но когда мама умирала, у меня не было и лишнего рубля.
Маму заживо закопали, растворили опять селен, чтобы доказать, что ее подруга незаконно двадцать лет назад растворила ей осколок опухоли. Чтобы доказать обман и потом наказать подругу мамы.
Мама умерла, когда мне было тридцать шесть. Ей еще повезло, ей «по ошибке» дали нужный препарат, так бы умерла на двенадцать лет раньше. Тетя Оля убила бы мать раньше, подмешав ей селен, но не получилось. Мать порвала с ней дружбу и все контакты. Специально продали дачу, по которой тетя Оля была соседкой. Селен ей в чашку было уже не подмешать.
Тетя Оля после того, как подделала анализы, жила в чести, стала завкафедрой, потому что поставила такой удачный генетический эксперимент над одной своей подругой, в то время, как другая ее подруга, уже бывшая, умирала от рака. Тетя Оля якобы нашла людей, которые «переваривают» рак. Тетя Оля даже с мамой фотографироваться не хотела, чтобы потом не было общих фотографий и никто через десять лет не мог доказать,
Тетя Оля обманывала врачей, а люди умирали. И ничего не доказать. Тетя Оля говорила всем, что в ее случае гены подруги переварили рак, а другие гены этого сделать не смогли. Врачи даже тогда стали искать генетические мутации. Люди-тараканы прилетели разбираться с нашими генетическими аномалиями. Человеческий организм рак не переваривает…
Маму тогда врачи и убили, опять растворив селен, чтобы доказать, что тетя Оля лжет. Чтобы доказать ее вину. Только мамина опухоль давала такой рост в поджелудочную железу, только при ее опухоли не было сильных болей и облысения и т.д.
Мою маму просто убили за мой талант. За мою смерть всегда хорошо платили… Чтобы я сдохла побыстрее. Талант, который мог так никогда и не раскрыться. Потому что я была подающим надежды писателем. Чтобы я выросла в детдоме, где мне бы тут же растворили раковую опухоль. А еще лучше – умерла. Ее просто заживо сложили в могилу, не имея на это никакого права. Чтобы я не выжила в этом мире… Чтобы я никогда ничего не добилась. Чтобы я просто умерла… не стала писать… Чтобы мои книги так и не появились на свет… Чтобы моей жизни просто не было…
Тетя Оля ее просто убила! Полная безнаказанность! Чтобы я выросла без матери! Чтобы меня отправили в детдом! Оттуда я бы уже не вышла здоровой… После этой таблетки мама стала одинокая, бесплодная, «тикающая» и умирающая, дайте только срок.
Мама сама выбрала умереть, чтобы наказать свою убийцу, доказать, что ей растворили этот осколок, чтобы ее «подруга» не избежала наказания. Что ее убивают зря… Да и спорить с медиками мама не стала – врачей все бояться. Неизвестно, чем этот спор закончится – и детей покосят, и внуков. И редко такие споры заканчиваются в пользу пациента. Умные люди и в больницу стараются не ходить… Зайдешь туда здоровым, уйдешь больным… С врачами в игры никто не играет… Врачи даже не знают, чьи тела она убивают этими таблетками, кто растворяет эти «убийственные» осколки и в чьих телах. Врачи не несут абсолютно никакой ответственности за свои «таблетки смерти»… Кто дал эту таблетку тете Оле, и почему он не проконтролировал, где эту таблетку растворили?
Маму, не имея на это никакого права, просто заживо сложили в могилу. У нее забрали жизнь… тетя Оля забрала…
Чтобы доказать, маме второй раз растворили селен. Заставили выпить селен и умереть… Шанса жить у нее уже не было… И я знала, что я ее все равно похороню… Им всем надо было, чтобы она умерла, чтобы доказать преступление тети Оли, а то к ней «шел» денежный гейзер за «удачный» эксперимент… Чтобы доказать, что такие таблетки нельзя переваривать… Чтобы эти таблетки не пили массово, доказать преступление и прекратить смерти… Ее опухоль не захотели свернуть. Дать маме еще пожить… Заживо похоронили, сказали, нам надо доказать ошибку и все тут. Гуси-лебеди… И не спасет никто.
Ее живой запихали в могилу. А она могла жить до сих пор…
Врачи маму просто убили, чтобы доказать свое же преступление, убийство, свою халатность, беспечность, причиной которой сами являлись. Им надо сначала, чтобы преступник, в данном случае тетя Оля, замараться. Сначала преступление, потом наказание… Предотвращать в наше время никто не будет.
И можно плакать сколько угодно, маму это не вернет…
Врачи ее просто убили… Она же это все, что у меня есть… было…
Они просто ее убили…Это же моя мама… А она могла жить и быть со мной…