Гордеев узел
Шрифт:
Что он и сделал.
И Юрий Харитонович уговорил Антона Вербова взяться за решение проблемы его шефа.
Антону не составило труда разыскать сбежавших, проживающих в одном из отелей Парижа. Проследив за горе-музыкантом, живущим за счет молоденькой девушки, Вербов выяснил, что тот изменяет дочери чиновника. Антону удалось записать разговор музыканта с новой взрослой любовницей. Вербов сделал так, чтобы девушка убедилась в изменен любовника, но главное то, что он позвонил ее отцу, сообщил адрес отеля и потребовал отступные за то, что
Антон дал возмущенной дочери чиновника дельные советы, как «выторговать» у отца для себя свободу и возможность заниматься тем, что ей интересно.
Девушка согласилась вернуться в Москву, но уговорила Вербова раскрыть сущность альфонса, своего любовника перед его состоятельной новой подругой.
В благодарность за скорое возвращение дочери высокопоставленный чиновник стал рекомендовать Вербова своим знакомым с подобными проблемами. И вместо путешествия и отдыха Антон занялся поисками сбежавших невест, жен, любовниц, пропавших бабушек, сестер.
Антон даже стал получать удовольствие от новой деятельности. Поэтому и не удивился звонку Возницкого с очередной просьбой.
Они вновь встретились в кафе.
– Дружище, нужно помочь одной даме из Министерства культуры найти ее знакомого. Помогая ей, ты поможешь мне, – произнес Возницкий.
– А Вам-то каким образом, Юрий Харитонович? – удивился Вербов.
– Моя дочь собирается поступать в этом году в институт культуры, скоро экзамены, – честно признался Возницкий.
– Понятно, а что там с дамой из Министерства?
Возницкий осторожно огляделся, ведь кафе располагалось недалеко от городской администрации. Убедившись, что их никто не подслушивает, он стал делиться информацией.
– Как я догадался, от нее сбежал молодой любовник, но подробности тебе предстоит самому выяснить. Мне необходимо твое принципиальное согласие на поиски молодого человека, – ответил Возницкий.
Антон встретился с пятидесятилетней, но молодящейся Региной Моисеевной Бриккер в ресторане, где она ежедневно обедала в рабочие дни.
Тридцатичетырехлетний синеглазый спортивного телосложения Антон Вербов произвел на чиновницу приятное впечатление. Он же остался равнодушен к увядающей красоте искусственной блондинки.
Несмотря на теплый июньский день, на Регине Моисеевне был строгий костюм темного цвета, но, помня, где работает дама, Вербов не удивился.
Они сделали заказ, и в ожидании его исполнения Регина Моисеевна приступила к объяснению своей проблемы.
– Пропал Владислав Радов, актер небольшого театра в Москве. Я думаю, он устроился в провинциальный театр, но я не знаю в какой. Вам, Антон Дмитриевич, необходимо разговорить коллег Радова и узнать у них, куда он уехал, – сказала Регина Моисеевна.
Бриккер щелкнула замком дорогой, явно коллекционной сумки и вынула из нее конверт
– Я буду признательна Вам, Антон Дмитриевич, если Вы убедите Владислава вернуться в Москву, – произнесла она, подвигая конверт. –
– Хорошо, Регина Моисеевна, я постараюсь отыскать Вашего знакомого, – пообещал Антон Вербов.
– И убедить его вернуться в Москву, – строго сказала Бриккер.
– И убедить Радова вернуться в Москву, – согласно повторил Вербов.
И первым делом он поехал в театр, в котором работал Владислав Радов до своего исчезновения и встретился с режиссером.
Грекову Олегу Григорьевичу, худощавому высокому мужчине приятной наружности на вид было больше пятидесяти лет.
Поняв, с какой целью Вербов захотел с ним встретиться, сразу помрачнел.
– Вы знаете, Радов – средний актер. Но наш театр курирует Регина Моисеевна Бриккер, чиновница из Министерства культуры, а Владислав – ее протеже, – пояснил Греков. – Вам лучше побеседовать с его партнерами по спектаклю.
Антон направился в зал, на сцене которого шла репетиция. Рядом с ним шел режиссер.
– Аврора, будь добра, побеседуй с господином Вербовым, – попросил Греков миловидную актрису лет тридцати.
Рыжеволосая актриса с интересом посмотрела на Антона.
– Вам никогда не говорили, что Вы похожи на известного голливудского актера? – спросила Аврора и назвала имя американца.
Аврора сообщила, что кураторша, по ее словам, запала на Радова.
– Бабе пятьдесят, Владу в два раза меньше, а я ведь предупреждала: за свое покровительство Регина будет претендовать на его сердце, а он не верил мне. Зря… Вот и удрал от притязаний любвеобильной дамочки куда подальше, – изрекла поставленным голосом Аврора.
Греков жалобно взглянул на актрису.
– Аврора, Регина Моисеевна грозится прикрыть наш театр, если мы не скажем Антону Дмитриевичу, куда уехал Радов, – печально произнес режиссер.
Аврора весело рассмеялась.
– Да ради Бога, чего скрывать? В Томск он уехал и устроился в местный театр. Неужели поедете туда? Но вряд ли Владя согласится вернуться в Москву, а Регине не удастся воздействовать на тамошнего режиссера, – резюмировала Аврора.
Антон Вербов купил авиабилеты до Томска и обратно, решив, что двух дней ему хватит, чтобы убедить Радова вернуться в Москву.
И вот сейчас Вербов смотрел на Гордея, собираясь осторожно намекнуть, что его невеста просто запаниковала и скоро даст о себе знать. Или из иных соображений не приехала в салон, ведь все женихи пропавших невест убеждали Антона, что девушки пропали и им грозит опасность. И как же они поражались, когда Вербов устанавливал истинные причины так называемого исчезновения в кавычках.
Гордей, словно услышав мысли Вербова, отрицательно покачал головой.
– Поверьте, Зоя обязательный человек, она бы честно призналась, что передумала выходить за меня замуж. Зоя никогда не копит обиды, предпочитает выяснять возникшие недоразумения по мере их поступлений, – объяснил Гордей.