Гордое сердце

Бак Перл С.

— Сюзан, а вы лепите головки? У меня прелестное дитя с головой молодого Христа!

Тронутая их искренней теплотой, Сюзан всем обещала:

— Да, конечно, я приду посмотреть ваш сад. Мне бы хотелось посмотреть на вашего сына.

Это напоминало страницу из исторического романа. Этот сад, мягкий воздух сентября, эти прелестные богатые женщины. Отчего богатые — такие дружелюбные, такие приятные? Сюзан подумала о бедной взволнованной маленькой миссис Сэнфорд. А миссис Фонтен говорила:

— Это необыкновенная

девочка: однажды она сделает нечто, что удивит нас.

Сюзан немного испуганно подняла глаза на миссис Фонтен, но та улыбалась.

— О, я не… — начала Сюзан.

— Да все у тебя получится, — уверенно говорила миссис Фонтен, рассматривая шляпку Сюзан. — Однажды я покажу на этого купидона и скажу всем: «Да, это оригинал, ранняя Сюзан Гейлорд. Знаете, она раньше жила здесь. Дом, где прошло ее детство…» Ой, я укололась о розовый шип! — Она подмигнула Сюзан и сунула палец в рот.

— Позвольте, — сказала Сюзан и, взяв руку миссис Фонтен, изящно сложила большой и указательный пальцы и ловко выдернула шип.

— Посмотрите на эти руки! — сказала вдруг миссис Фонтен, хватая Сюзан за руки и поворачивая их. — Вы когда-нибудь видели такие руки?

Все с интересом склонились над ее руками. Даже Марк не смотрел так на ее руки.

— Вы видите эти кончики пальцев? — требовательно вопрошала миссис Фонтен. — Широкие и сильные и в то же время изящные, как щупальца. Они такие гибкие. — Она отогнула указательный палец Сюзан назад, как пружину. Сюзан смотрела на свои руки так, словно они ей не принадлежали. Неужели в ее руках действительно что-то было? Миссис Фонтен мягко похлопала Сюзан по колену.

— Когда вы принесли мне этого купидона, я поняла, что вы из себя представляете, — решительно сказала она. — Не буду скрывать, сначала я боялась, что вы соорудите мне что-нибудь немыслимое — вы, талантливая дочь местного горожанина. Но когда вы принесли мне этого купидона, я поняла, что совершенно неважно, где вы родились, кто ваши родители, чья вы жена и прочее. В один прекрасный день…

— Не думаю, что я когда-нибудь уеду из этого города, — перебила ее Сюзан. — Здесь мой дом: мои друзья, моя семья. Я не решилась бы жить где-нибудь еще.

Миссис Фонтен улыбнулась и зевнула.

— Вы еще дитя, Сюзан Гейлорд, — заметила она. — Ох, дорогуша, я засыпаю. Я желаю, чтобы все пошли по домам! Сюзан, заберите их и узнайте, чего они от вас хотят.

Все рассмеялись одновременно. Двое из присутствующих женщин добродушно оспаривали право завладеть Сюзан.

— Пойдемте сначала в мой сад, Сюзан.

— Нет-нет, Диана. Вы же знаете, что Майклу надо через две недели в школу.

— Уверяю вас, я смогу все сделать вам обеим, — успокаивала их Сюзан. — Я работаю очень быстро, стоит мне хоть раз увидеть нужную мне форму.

— Ну тогда сначала Майкла, а потом — мой сад.

Когда они садились в машину,

миссис Фонтен тихо сказала:

— Вы только начинаете, Сюзан. Бог знает, где вы закончите.

Проехав несколько миль, они остановились перед громадным белым домом, принадлежавшим когда-то погрязшему в спекуляциях и осаждаемому кредиторами фермеру. Сюзан стояла в отделанном панелями из слоновой кости вестибюле, затем прошла в комнату с ситцевыми занавесками, где мальчик четырнадцати-пятнадцати лет с вьющимися белокурыми волосами неуклюже видел на стуле, склонившись над книгой.

— Майкл! — позвала его мать, и он вскинул голову.

— Что? — спросил он. Голос у него был сердитый, но головка — ангельская.

— Иди сюда! — крикнула мать. — Вы понимаете мое желание увидеть его головку в камне, отлитую из бронзы или еще чего-нибудь?

— Конечно, — ответила Сюзан. Знакомая ей старая пугающая и красивая страсть всколыхнулась в ней, словно вода в только что откупоренном фонтане. — Да, какой красивый.

— Заткнитесь вы, — пробормотал мальчик поверх книги.

— Сам заткнись, — сказала Сюзан. — Дай мне взглянуть на твою голову. Твоя мама хочет, чтобы я ее слепила, и я это сделаю.

— Не хочу, — отозвался мальчик. — Меня тошнит от этого. Она так всегда говорит, даже в школе перед ребятами. Я не хочу, чтобы мою голову лепили.

— Ничего не поделаешь, — смеясь, проговорила Сюзан. — Я все равно сделаю это. И покажу тебе, как это делается. Это весело. Ты тоже можешь, если захочешь, замешивать глину. Я сделаю ее из глины, а потом из бронзы. Она должна быть бронзовой, — сказала Сюзан его матери.

Еще две женщины стояли рядом. Она чувствовала их восхищение.

— Приходи сегодня после обеда ко мне домой, — обратилась она к Майклу. — В два часа. Мы будем работать в моей мансарде, ты и я, вместе.

Майкл с сомнением посмотрел на нее.

— Я приеду на своей лошади, — сказал он.

— Вот и прекрасно, — отозвалась Сюзан и отвернулась от него. — Итак, а теперь где сад?

— Вы уметете с ним обращаться, — прошептала мать мальчика. — Вы не представляете себе, какой он трудный. Я всегда радуюсь, когда ему нужно возвращаться в школу. До свидания, Сюзан. Когда мне можно взглянуть на голову?

— Через неделю, — сказала Сюзан, — в глине.

— И… о, дорогая, я чуть не забыла, сколько это будет стоить?

Сюзан глубоко вздохнула и выпалила твердо:

— Двести долларов.

Мать Майкла с секунду смотрела на нее, затем быстро кивнула:

— Двести долларов, очень хорошо, мисс Гейлорд.

Было невозможно сказать, что она подумала: много это или мало. Это не имеет значения, решила Сюзан в саду.

— Видите ли, — тихим, низким голосом говорила миссис Вандервельт, — там естественная арка из кустарника, так что фонтан так туда и просится.