Гордость и наслаждение
Шрифт:
– Сомневаюсь…
Джаспер склонился к ней так близко, что это выглядело не слишком прилично, но Элиза ничуть не возражала. Чего стоило осуждение по сравнению с радостной внутренней дрожью, которую она ощущала от этой близости?
– Что тебе известно о родственниках твоего отчима? – спросил Джаспер.
– Очень мало. Я вообще старалась по возможности избегать их.
– И что в нем вызывало в тебе неприязнь? – Джаспер пристально смотрел на нее.
– Чтобы это понять, нужно было знать мою матушку. Она была… эксцентричной,
– Понимаю…
Сквозь распахнутые двери Элиза бросила взгляд на лужайку, но не увидела ни Джейн Ротшильд, ни лорда Монтегю. У Гранморов был обширный сад, оформленный в разных стилях: там имелся и зеленый лабиринт, и пагода, и множество разнообразных скульптур и обелисков, и руины греческого храма, и терраса, сплошь увитая плетистыми розами. Из бального зала было невозможно увидеть все это сразу.
– Что ты там ищешь? – спросил Джаспер.
– Давай выйдем наружу.
Джаспер вопросительно вскинул бровь, но тем не менее предложил Элизе руку и повел в сад.
Они спустились с террасы на усыпанную гравием дорожку и двинулись вперед. В саду бродили группы гостей, однако они были достаточно далеко, не мешая говорить без опаски.
– Чем, собственно, мы здесь занимаемся? – осторожно спросил Джаспер.
Даже занятая поисками Джейн Ротшильд, Элиза была тронута теплотой его голоса.
– Мы ищем укромный уголок. – Подняв голову, она посмотрела на него.
– Вы намереваетесь скомпрометировать меня, мисс Мартин?
– Признаюсь, идея весьма соблазнительна. Если бы ты хотел уединиться со мной, чтобы нас никто не увидел и не услышал, куда бы ты направился?
Джаспер внимательно огляделся, оценивая возможности.
– Не в лабиринт. Не на террасу. Развалины храма подошли бы, если бы ты умела сдерживаться и не издавала звуков, которые меня отвлекают.
– Ну, ты сам тоже не слишком тихо себя ведешь.
– Это все из-за тебя, любимая. Только из-за тебя.
От нежности в его голосе у Элизы перехватило дыхание. В смущении она отвела взгляд… и заметила следы, уходившие с дорожки на лужайку. Элиза потянула Джаспера за руку, вынуждая остановиться, и показала на землю.
Он задумчиво поджал губы.
На траве видны были только два отпечатка ног, а остальные скрывались за полосой низкого папоротника. Над папоротником раскинула ветви большая итальянская ольха, под которую почти не проникали лунные лучи.
Отпустив руку Джаспера, Элиза огляделась, желая убедиться, что никто за ними не наблюдает,
Джаспер взял Элизу за локоть и отвел в сторону, а потом жестом предложил спрятаться за аккуратно подстриженным кустом самшита. Элиза подобрала светло-зеленую юбку, чтобы не запачкать подол. Теперь дерево прикрывало их с Джаспером со стороны дорожки. Из своего укрытия Элиза не могла видеть говоривших, зато слышно здесь было гораздо лучше.
– Но ты не можешь бросить меня в таком положении! – со слезами в голосе воскликнула Джейн.
– Я могу делать все, что мне вздумается. Разве мы это еще не выяснили?
Элиза не сомневалась, кто именно скрывался в тени под ольхой. Джаспер, разумеется, тоже узнал голос Монтегю, а возможно, и Джейн Ротшильд.
– Ты не оставляешь мне выбора. – В голосе Джейн зазвучали стальные нотки. – Я расскажу родителям, что ты со мной сделал на том приеме у Хэммондов. Они должны узнать, что я ношу твоего ребенка.
– А он действительно мой? – лениво поинтересовался Монтегю. – Что-то я сомневаюсь. Ты уж очень неразборчива. Я уверен, были и другие жертвы твоего сомнительного очарования.
Джаспер вздрогнул всем телом, напугав Элизу. Сжав его руку, Элиза обнаружила, что та сделалась твердой, как мрамор. Взбешенный Джаспер с такой силой стиснул зубы, что напряжение мышц стало заметно со стороны. Однако услышанное удивило его гораздо меньше, чем Элизу.
– Я была девственницей, – произнесла Джейн с таким достоинством, какого Элиза и ожидать не могла при подобных обстоятельствах. – Ты силой сделал мне ребенка. И ты должен это признать. Твое злодеяние не может долго оставаться тайной.
– Изнасилование – это уж слишком серьезное обвинение, мисс Ротшильд. Мне остается лишь выдвинуть встречное обвинение: scandalum magnatum, что означает «злостная клевета»! Пусть это и звучит старомодно, тем не менее поможет мне защитить мое доброе имя. И ты, Джейн, можешь отправиться в тюрьму за клевету на пэра Англии. Правда, это не слишком подходящее место для женщины, пребывающей в столь интересном положении!
– Ты просто чудовище! Подлое и развращенное! Ты переполнен похотью и пороком!
– И при этом ты хочешь выйти за меня замуж? – Монтегю засмеялся. – Что же тогда сказать о тебе?
– Я просто в отчаянии, – прошептала Джейн.
Внезапно Элизу замутило, и она покачнулась. Джаспер подхватил ее под локоть, привлек к себе и повел прочь из укрытия. Выйдя обратно на дорожку, они едва не налетели на сэра Ричарда Толливера и его сестру, направлявшихся вглубь сада.
– Позвольте, – пробормотал Толливер, – что вы здесь делаете, мистер Бонд?
Джаспер шагнул в сторону, чтобы обойти брата и сестру.