Гордость и предубеждение Джасмин Филд
Шрифт:
Марк грохнул телефонной трубкой.
— Безнадега! Полная безнадега! — театрально воскликнул он.
Мадди и Джаз подняли на Марка глаза: он провел рукой по лицу, словно вытирая пот.
— У этой бабы мозгов с грецкий орех, — продолжал он. — Мне нужно выйти.
И с этими словами он быстро вышел из комнаты: ясно — отправился выкурить сигарету.
Марк давно перестал быть интересным материалом для Джаз. С ним уже все ясно. В детстве парень наверняка был прехорошеньким ангелочком: круглые, как блюдца, ярко-голубые глаза, выступающие скулы, высокий лоб. Это многое объясняло в его поведении: пытаясь компенсировать природу, Марк изображал из себя мужественного кретина, с которым просто невозможно
Стол Джаз стоял напротив стола начальницы, Марк сидел в дальнем углу комнаты лицом к ним обеим. Стол напротив Миранды пустовал, но Марк, когда почти год назад пришел к ним работать, решительно отказался сесть за него. И Джаз понимала почему. Миранду трудно назвать привлекательной, да к тому же она жуткая зануда. В последние месяцы у Джаз появилось странное ощущение, что Марк за ней исподтишка наблюдает. Да к тому же его идиотские выходки становились все более непредсказуемыми. Девушка молила Бога, чтобы только Марк не захотел за ней приударить. Она старалась не думать об этом. Также как и о том, что ей постоянно приходилось поступаться своими принципами.
Когда Джаз только пришла работать в «Ура!», он был последним из могикан, журналом, который пропагандировал высшие ценности: человеческие отношения длиною в жизнь, в противовес тем, что легко и публично рвались; он писал о людях — Прометеях, но не об идолах. К сожалению, этот «милый» журнал становилось все труднее продать. Читатель хотел краткости, юмора и немного грязного белья. И вот главным редактором поставили Агату Миллер, и все изменилось. «Ура!» превратился в «Ура! Женский журнал с изюминкой» — а значит, у него появилась своя аудитория. Литературный стиль покатился по наклонной, нравственность последовала за ним, сюжеты скатились ниже некуда, зато тираж бил все рекорды. Джаз вдруг осознала, что работает уже не в последнем из приличных журналов, а в низкопробной женской желтой прессе.
С прежней работы Агата привела с собой нескольких коллег, среди которых был и Марк. Слава Богу, Агате понравилась колонка Джаз, и она решила ее оставить, почти ничего не меняя. Правда, велела разбросать по тексту побольше восклицательных знаков — в бизнесе это называется «скримеры» — с тем, чтобы читатель знал, что он только что проглотил шутку. Каждый такой знак был для Джаз как нож острый, но она все равно была рада, что ее колонку совсем не зарубили.
— А вот и еще одного нашего брата в грязи вываляли, — весело сказала Мадди. В руках она держала журнал, откуда и зачитала вслух пару параграфов — о том, как очередного известного журналиста низвергли с его пьедестала. Все его грязное белье, доселе долго хранившееся в корзине, вытащили на свет — и ну полоскать. Обычная история. После такой людоедской расправы вряд ли уже кто-нибудь будет читать его критические выпады в адрес других, знакомиться с его мнением о событиях в мире и о человеческой природе. Как бы блестяще он ни писал, все подумают: «Да уж! Болтать-то ты хорош!»
Джаз была очень благодарна судьбе: ее жизнь была такой простой и правильной. Семья у них просто замечательная, а все их родословное древо простое и ясное. И она знала, что так должно и оставаться. Твоя критика общества и гроша ломаного не будет стоить,
Джасмин глубоко вздохнула. Ей все никак было не начать колонку. Чем дольше мучаешься с началом, тем хуже конечный результат. Отчего ей никак не сосредоточиться?
Из угла комнаты, которая была перед Джаз вся как на ладони, послышалось повизгивание, а затем хриплый смех.
— Вы только послушайте. Это просто гениально…
Это веселилась Сандра, которая вела отдел «письма читателей» — она зачитала одно из ею лично состряпанных писем благодарной читательницы в редакцию. В другой раз Джаз обязательно бы послушала, но сейчас она огромным усилием воли заставляла себя смотреть на экран. Сосредоточиться, сосредоточиться, сосредоточиться. Она пробегала пальцами по клавиатуре, будто исполняла фортепианный концерт, тупо уставившись в темный экран. А потом занялась любимым развлечением «девичьи грезы»: с которым из братьев Болдуинов ей все же хотелось бы застрять в лифте.
Компьютер подал сигнал. Отлично. Пришла электронная почта.
Джаз просмотрела письма. У первого письма появилась надпись: «СТОП! НАЖМИ». Она два раза кликнула.
ААРРГГХ! Я научилась пользоваться электронной почтой. И в таком восторге, что больше писать не могу. Отвечай сразу. Мой адрес: Maureen- [email protected] . Но попробуй только назвать меня Морин, тогда тебе больше не жить.
Мо
Отлично. И года не прошло. Наверное, Мо писала на допотопном компьютере. Скорее всего, кто-нибудь из учеников показал ей, как он работает. Джаз начала печатать.
ТЫ ПОЛУЧАЕШЬ МЕДАЛЬ ГЕРОЯ! ДЕСЯТЬ ОЧКОВ ИЗ ДЕСЯТИ! И Т. Д.
ДЖАЗ
Р. S. ЧТО У НАС НА ОБЕД?
После этого она снова попыталась сосредоточиться. Компьютер опять просигналил.
Черт подери! Джасмин дважды кликнула.
ААРРГГХ! Я научилась пользоваться электронной почтой. И в таком восторге, что больше писать не могу. Отвечай сразу. Мой адрес: [email protected] . Но попробуй только назвать меня Морин, тогда тебе больше не жить.
Мо
О Господи! Отвечу и сразу начну работать.
Мо, дорогая, ты уже дважды прислала мне это письмо. У тебя получается то, о чем другие и не мечтают. Да наскучит тебе e-mail как можно скорее.
С любовью, Джаз
Снова сигнал. И снова Мо.
Знаю, что послала письмо дважды. Боялась, что в первый раз ты не обратишь внимания на сигнал.
Р. S. Сегодня твоя очередь готовить обед. Моя была в прошлом месяце.
Джаз улыбнулась. Да здравствует прогресс!
Мадди закончила просматривать газеты. Она встала и занялась редакционной текучкой.
— Марк, твоя статья «Сто деталей, которых ты не знал о злодее Уилли» — вне обсуждения.
Джаз увидела, как Марк широко заулыбался и глаза его замаслились от удовольствия.
— Клево, малышка, — подмигнул он ей.
— Марк, ты не понял, — сказала Мадди. — Она вне обсуждения, то есть ты опоздал с ней.