Гордость и предубеждение и зомби
Шрифт:
— Но, — прибавил он, — разумеется, вы пожелаете, чтобы я передал ваши заверения в нижайшем почтении, присовокупив к ним слова глубочайшей признательности за оказанную вам доброту.
Элизабет не возражала, дверца наконец была закрыта, и экипаж тронулся с места.
— Боже правый! — воскликнула Мария после нескольких минут молчания. — Кажется, что мы только вчера приехали, а сколько всего произошло!
— Действительно, — со вздохом отозвалась ее попутчица.
— Мы девять раз обедали в Розингсе и, кроме этого, дважды были приглашены к чаю. Как много всего мне нужно будет рассказать!
«И как много всего мне нужно будет утаить», — про себя добавила Элизабет.
Первые десять миль их поездки промелькнули без малейшего намека на беседу
Церковь, возведенная на основании из гладко выструганных бревен и обшитая сотнями беленых досок, казалась слишком величественной для такой маленькой деревушки. Но местные прихожане были широко известны своей набожностью и каждую субботу и воскресенье заполняли церковь, дабы помолиться об избавлении от сатанинских легионов. Окна были украшены витражами, повествующими о том, как Англия погружается в пучину хаоса, — самый последний витраж изображал воскресшего Христа с Экскалибуром в руке, который сошел на землю, чтобы сразить остатки неприличностей.
Дрожащие от страха кучер и слуга остались с Марией, в то время как Элизабет, держа меч наготове, поднялась по ступеням к разнесенным в щепки дверям церкви. Запах смерти становился все отчетливее, несколько витражей были разбиты. Здесь произошло что-то ужасное, но Элизабет не понимала, давно ли.
Она вошла в церковь, намереваясь принять бой, однако, оглядевшись, вложила катану в ножны, так как помощи тут не требовалось. Больше не требовалось. Казалось, все жители прихода Святого Ездры заперлись в церкви. Тела лежали повсюду — на скамьях, в проходах между рядами, — черепа у всех были расколоты, а мозги выскоблены начисто, как мякоть из тыквы. Когда на их приход напали, жители стали искать убежища в самом надежном, по их мнению, месте, но оно все же оказалось недостаточно надежным. Зомби превосходили их количеством и ненасытным рвением. Мужчины еще сжимали в руках вилы. Женщины по-прежнему обнимали детей. Глаза Элизабет увлажнились, когда она представила кошмар, сопутствовавший последним минутам их жизни. Крики. Соседи, которых разрывали на куски у них на глазах. Ужас, когда тебя ест заживо невыразимое порождение зла.
Слеза скатилась по щеке Элизабет. Она молниеносно утерла ее, слегка устыдившись того, что вообще позволила себе слезы.
— Так осквернить Дом Божий! — сказала Мария, когда они отправились дальше. — Неужели эти неприличности не имеют никакого понятия о благопристойности?
— Им неведомы такие чувства, — ответила Элизабет, бездумно глядя в окно, — и мы должны относиться к ним так же.
Без каких-либо происшествий они добрались до дома мистера Гардинера, где им предстояло провести несколько дней. Джейн выглядела хорошо, а разобраться в том, что у нее на душе, Элизабет не имела возможности среди разнообразных развлечений, о которых любезно позаботилась их тетушка. Однако Джейн предстояло вместе с Элизабет вернуться в Лонгборн, где у последней будет предостаточно времени для наблюдения.
Элизабет стоило некоторых усилий не рассказывать о предложении мистера Дарси до их приезда в Лонгборн. Сама мысль о том, что она может невероятно удивить Джейн, уже побуждала ее к откровенности. И вряд ли Элизабет смогла бы сдержаться, если бы к тому времени уже поняла, что именно ей следует рассказывать, и не боялась нечаянно расстроить свою сестру каким-нибудь упоминанием о Бингли.
Глава 39
Шла вторая неделя мая, когда три барышни, покинув секцию Восток-Шесть, отправились обратно в Хартфордшир. Подъезжая к постоялому двору, где их дожидался экипаж мистера Беннета, они тотчас же убедились в пунктуальности кучера, заметив наверху, в окне обеденного зала, Китти и Лидию. Обе они находились тут уже около часа и были полностью поглощены тем, что беззастенчиво похвалялись перед часовым своим умением бросать сюрикены — к превеликому неудовольствию
Поприветствовав сестер, они торжествующе указали им на стол, уставленный обычными для трактира холодными закусками, восклицая:
— Ну разве это не мило? Разве мы вас не удивили?
— И мы хотим всех вас угостить, — сказала Лидия, — только вы должны дать нам денег, потому что свои мы потратили вон в той лавке. Смотрите, какую шляпку я купила, — показывая обновку, прибавила она.
Сестры сочли шляпку безобразной, однако Лидию это нисколько не задело.
— Там в лавке были еще две или три куда безобразнее этой, и я купила для отделки несколько атласных лент, так что, думаю, она выйдет вполне сносной. Впрочем, какая разница, что носить этим летом, если полк уходит из Меритона уже через две недели.
— Неужели? — воскликнула Элизабет, весьма обрадованная не только тем, что у ее сестер теперь будет меньше поводов отвлекаться от боевых упражнений, — свертывание лагеря также означало, что за время ее отсутствия неприличностей в Хартфордшире заметно поубавилось.
— Их расквартируют возле Брайтона, и я так хочу, чтобы папа летом отвез нас туда! По-моему, превосходный план, и обошлось бы это совсем недорого. Да и мама мечтает поехать, представляете! Иначе, подумать только, какое унылое лето нам предстоит! Я буду скучать без конца!
«Да, — подумала Элизабет, — конец тут совершенно необходим!»
— А еще у нас есть новости! — объявила Лидия, когда они уселись за стол. — Ну-ка, угадайте! Превосходные новости, просто отличные новости об одном человеке, который нам всем очень нравится!
Джейн и Элизабет, переглянувшись, отпустили прислуживавшего за столом лакея. Лидия рассмеялась и воскликнула:
— Ох уж эта ваша скрытность и благопристойность! Подумать, что лакей может услышать чего лишнего! Как будто его это заботит! Уж наверное он частенько слышит разговоры и похуже наших. Кстати, ну и пугало! В жизни не видала подбородка длиннее, чем у него. Я его чуть не прирезала, приняв за зомби. Но ладно, вот вам моя новость. Она касается миленького Уикэма — слишком хорошо для лакея, верно? Уикэму вовсе не угрожает свадьба с мисс Кинг. Вот так-то! Она уехала к своему дяде в Ливерпуль и возвращаться не намерена, так что Уикэм спасен!
— Спасена и Мэри Кинг, — ответила Элизабет, — от неравного и неразумного брака.
— Если он ей нравился, то она просто дурочка, что уехала.
— Надеюсь, они не были серьезно увлечены друг другом, — сказала Джейн.
— Он-то уж точно не был ею увлечен! Я просто уверена, что Уикэм и вовсе о ней не думал, да и кто станет думать о веснушчатой коротышке, которая и сражаться-то толком не умеет.
Когда все поели и старшие сестры расплатились по счету, была подана карета, в которую барышни не без труда втиснулись со всеми их свертками, сундуками и вооружением, да еще и покупками Китти и Лидии.
— Как чудно мы тут все уместились! — воскликнула Лидия. — Я рада, что купила шляпку, хотя бы ради того, чтобы сунуть сюда еще одну коробку! Ну а теперь давайте устроимся поудобнее и будем всю дорогу до дома болтать и смеяться! Скорее рассказывайте, что нового приключилось с вами с тех пор, как вы уехали. Удалось вам познакомиться с достойными мужчинами? А пофлиртовать? Я так и ждала, что кто-нибудь из вас отыщет себе мужа. Право же, Джейн так может и старой девой остаться. Ей ведь скоро двадцать три! Вот позор-то будет, если я не выйду замуж раньше, чем мне исполнится столько же! Тетушка Филипс уж так хочет, чтобы вы все повыходили замуж. Говорит, Лиззи надо было соглашаться на предложение мистера Коллинза, хотя с ним со скуки помереть можно. Как бы мне хотелось выйти замуж прежде вас всех! Я бы вас вывозила на балы. Ох, а намедни мы так повеселились у полковника Форстера! Мы с Китти провели у них дома целый день, и миссис Форстер пообещала, что к вечеру устроит танцы — кстати, мы с ней такие подружки! — и пригласила обеих мисс Харрингтон, но Харриет заболела, и Пен пришлось пойти одной…