Гордость и страсть
Шрифт:
– Вы следили за мной? Чего вы хотите?
– Да, верно, я следил за вами, и хочу получить то, что у вас в руках. Слишком долго я искал этот дневник… с тех пор, как я узнал о его существовании, я ни минуты не чувствовал себя в безопасности. Дайте его сюда, – властно потребовал барон.
Мэрилин поняла, что предположения мистера Квинтона вовсе не были такими уж необоснованными.
– Нет, – воскликнула она, – этот дневник принадлежит Себастьяну. Ваш отец хотел, чтобы он прочел эти записи. Пока я жива, вы не получите дневник.
– Тогда
Мэрилин сомневалась, что он выстрелит. Девушка резко подняла руку и швырнула маленькую красную книжечку в кожаном переплете в дверной проем, прямо в густую зелень джунглей. Барон на мгновение утратил бдительность, провожая взглядом летящий предмет. Мэрилин быстро схватила кусок кирпича, лежавший у ее ног, и бросила с такой силой, о какой и не подозревала. Кирпич вышиб револьвер из руки барона. Картайл Ньюсом посмотрел на девушку с такой яростью, что Мэрилин содрогнулась от его взгляда.
Вдруг глаза барона расширились, лицо стало вначале розовато-красным, затем фиолетовым. Ему не хватало воздуха. «У него удар, – решила Мэрилин. – Нужно ехать за помощью».
Она вывела из развалин своего серого в яблоках коня и направила его по тропинке. Через несколько минут девушка обнаружила, что оказалась возле плантации Себастьяна. Пришпорив лошадь, Мэрилин влетела во двор так, словно за ней гнались все черти преисподней. Девушка быстро спешилась и позвала Себастьяна, который тут же появился, откликнувшись на крик Мэрилин.
Она в двух словах рассказала ему о случившемся, упуская подробности о дневнике, оставленном Себастьяну отцом. Мэрилин решила, что для этого еще будет время. Себастьян позвал своего помощника и приказал приготовить повозку и ехать следом за ним. Мэрилин вскочила на коня, и они направились обратно к заброшенной плантации.
Пока мужчины осторожно опускали неподвижное тело барона в повозку, Мэрилин внимательно рассматривала густые заросли перед домом. Наконец она заметила в траве что-то красное. Славу Богу! Девушка прижала дневник к груди, провожая глазами повозку с бароном.
Снова оказавшись в седле, Мэрилин взглянула на Себастьяна. Его черные глаза неотрывно смотрели на нее.
– Хочу поблагодарить вас за помощь, – натянуто проговорила девушка, ожидая какого-либо проявления чувств со стороны Себастьяна, человека, которого она любила всем сердцем. Любила еще до того, как узнала о его законном происхождении. Для нее это не имело значения, как, впрочем, и то, что в городском доме Себастьяна жила женщина.
Себастьян смотрел на Мэрилин, и сердце его сжималось от тоски. Она пришла к нему за помощью и назвала по имени. Глупо думать, что это что-нибудь значит. «Ей всего лишь была нужна моя помощь», – убеждал себя молодой человек. Он боялся признаться себе, что любит эту золотоволосую девушку, само присутствие которой освещало джунгли. Себастьян не знал, что сказать ей, и от растерянности его бросало то в жар, то в холод. Он хотел быть с нею,
«Будь осторожен, Себастьян, ничем не выдавай себя. Не дай ей понять, что она тебе небезразлична. Так она не сможет уязвить тебя хотя бы внешне», – с горечью думал Себастьян, сознавая, что сильнее всего та боль, что таится в глубине души. Он смело встретился взглядом с Мэрилин.
– Итак, мисс Бэннон, если моя помощь больше не требуется, я вернусь на свою плантацию. Если когда-нибудь вы снова окажетесь в беде, я всегда к вашим услугам, – холодно проговорил молодой человек.
– Благодарю вас, мистер Ривера, – ответила Мэрилин не менее холодным тоном, – однако сомневаюсь, что такое время наступит. Я решила вернуться в Новую Англию. – Ей самой стало не по себе от этого заявления, и девушка сразу же пожалела о своих словах. Она не хотела возвращаться в Новую Англию. Ей хотелось остаться здесь, в Бразилии, хотелось иногда видеть Себастьяна и, может быть, хоть раз в год на карнавале чувствовать во время танца его сильную руку на своей талии.
При этих словах Себастьяну показалось, что мир разверзся у него под ногами.
Мэрилин протянула ему дневник.
– Держите. Это ваше или, по крайней мере, написано для вас. Я прочла. Прошу прощения, но в тот момент я не знала, что это такое. Я едва не рассталась с жизнью из-за этого дневника, мистер Ривера. Прочтите, – грустно сказала она, – и, надеюсь, это вас утешит! – девушка пришпорила коня и помчалась галопом. Непрошенные слезы текли по ее щекам.
– Черт бы тебя побрал, Себастьян Ривера! Черт бы тебя побрал! – крикнула она во весь голос, отъехав на достаточное расстояние.
Повозка с телом барона со скрипом передвигалась по подъездной аллеи, когда, услышав ее приближение, из дома вышла Елена. Она казалась озадаченной и явно не понимала, что происходит. Лишь когда Жезус начал поднимать барона, экономка оживилась. Она подбежала к повозке и стала расспрашивать управляющего. Потом бросилась обратно в дом, готовить больному постель.
Проходили дни. Барон оставался на грани между жизнью и смертью. Елена не отходила от него ни на шаг. Мэрилин решила вернуться, чтобы помочь ей: приготовить, постирать, проследить, чтобы жизнь в доме шла по заведенному порядку.
Несколько раз приходил управляющий осведомиться о состоянии барона. Каждый день перед домом собиралась группа негров и индейцев, они усаживались на краю небольшой лужайки и ближе к утру заводили тягучий напев, выматывающий Мэрилин душу.
– Они так поют, потому что думают, что их хозяин умирает, – пояснила Елена, но та лишь печально улыбнулась. – Да, я понимаю вас. Но несмотря на несправедливость и жестокость барона, он все же их хозяин, и невольники уважают его. – Глаза Елены были грустными, но в глубине души она чувствовала себя удовлетворенной.