Гордость Шанур
Шрифт:
Оказавшись в царстве мерцавших табло командного, Чужак заметно разволновался. С трудом переводя дыхание, он принялся озираться с таким видом, словно в голове у него забилась какая-то чудовищная мысль. «Сейчас выкинет очередной фокус», — приготовилась Пианфар. Однако этого не произошло: незнакомец безропотно позволил водрузить себя в кресло перед мертвым монитором, ещё совсем недавно служившим для наблюдения за состоянием корабельного груза, и лишь нервно дрожал, кутаясь в принесенное ему одеяло. Рядом расположилась Хилфи, пыхтевшая над электронным учебником. Пианфар приблизилась к ним, и в усталых глазах
— Привет,—сказала ему Пианфар настолько приветливо, насколько это допускал сам факт обращения к незнакомцу, дружески похлопала его по гладкому вспотевшему плечу и, согнав с места Хилфи, уселась за компьютер. Удалив с экрана выведенные племянницей цифры, она нажала на кнопку «Двурукие особи», нашла среди них хейни и выбрала свою фотографию.
Чужак оживился и предпринял слабую попытку встать на ноги.
— Помогите ему, — велела Пианфар.
Шур с Герен подались в его сторону, однако он, отшатнувшись от них, кое-как поднялся сам, облокотился о стол и потянулся к клавиатуре.
«Звездолет». Чужак посмотрел на Пианфар умоляющим взглядом.
Она осторожно прикоснулась к его руке. Он не противился. Она взяла его за указательный палец, нажала им на клавишу «Удаление», затем снова на, «Звездолет», предлагая продолжить объяснение. Чужак ударил по клавише «Бегущая фигура». «Звездолет». Снова «Бегущая фигура». И снова «Звездолет». «Хейни». После этого он удалил написанное и замер в ожидании.
Пианфар кивнула, поощряя своего новоиспеченного ученика к дальнейшим действиям.
Немного подумав, он нажал на клавишу «Лежащая фигура», а потом ещё на одну, и на экране рядом с изображением лежащего существа выросли серые вытянутые лица.
— Кифы, — подтвердила Пианфар.
Чужак её понял, это не вызывало никаких сомнений.
— Кифы… — раздался его странный, полный вибрирующих звуков голос.
Пожалуй, ему стоило немалого труда произнести это слово — он был явно не способен имитировать ни кифское пощелкивание, ни хейнийское покашливание. И в глазах его загорелась нескрываемая тревога. Пианфар выпустила когти и демонстративно поскребла ими по монитору. Затем она удалила морды кифов, вернула на экран своё фото и сказала в микрофон:
— Хейни. — Вслед за этим она вывела другую картинку: Стоять. Потом третью: Идти.
Чужак поразительно быстро втянулся в процесс и вскоре уже сам диктовал названия для выбранных Пианфар символов. Он работал спокойно и деловито, не проявляя особой радости при виде знакомых рисунков, однако и не впадая в панику, подобную той, которую вызвало у него воспоминание о кифах. Темп его быстро нарастал, он говорил все громче и отчетливее, словно хотел убедить самого себя в собственных возможностях, и через несколько минут идентифицировал все семьдесят шесть имевшихся в учебнике знаков.
Наконец он отошёл от компьютера и тяжело опустился в кресло.
— Он выдохся, — улыбнулась Пианфар. — Дайте ему попить.
Шур принесла чашку
— Хилфи, — позвала та. — Где остальные учебники? Хилфи протянула ей стопку справочников.
— И сколько среди них электронных?
— Десять из двенадцати.
— А не попробовать ли нам поговорить с ним на какую-нибудь отвлеченную тему? Например, об искусстве…
Хэрел была бы очень довольна. — Она положила открытую книжку Чужаку на колени и ободряюще кивнула. Он важно кивнул в ответ — определённо, этот жест не являлся для него чем-то новым.
Пианфар взглянула на сестёр: выражения их лиц были непроницаемыми, однако она ни минуты не сомневалась в том, что все три уже поняли, какого рода инопланетянин пожаловал к ним на борт.
— Поселите его в одну из пассажирских кают, — велела она им. — Предоставьте ему одежду на выбор, еду, питье и книги. Не забудьте про постель для сна и вообще… обеспечьте ему цивилизованные условия. И не суйтесь к нему через каждые десять секунд — пусть он отдохнет.
Шур с Герен шагнули к Чужаку, и на его бледном лице снова отразилось беспокойство. Он указал на компьютер — возможно, действительно хотел поведать с помощью картинок о чём-то ещё, а может, просто оттягивал момент возвращения в скучную ванную комнату — вряд ли он сумел перевести хейнийскую фразу про выделенное ему отдельное помещение! Пианфар похлопала его по плечу, указала на учебник и махнула рукой в направлении коридора, намекая на то, что их разговор будет продолжен позднее. Чужак, по-видимому, ей поверил — во всяком случае, он позволил поднять себя на ноги и вывести из операторской.
Пианфар обернулась к Хилфи, которая все ещё стояла у приборной доски.
— Обесточь систему. Я прихвачу с собой клавиатуру, а ты принеси монитор, ладно?
— Тетя, а что мы собираемся делать с нашим гостем?
— Пока не знаю. Как не знаю и того, что с ним собирались делать кифы.
Чужака поместили в одну из кают, предназначенных для случайных пассажиров «Гордости» и находившихся неподалёку от личных помещений экипажа. Шур выбрала для него ту, где стены были расписаны под летний луг, а кровать и кресла выкрашены в нежно-зелёный цвет.
Казалось, новый житель не помнил себя от счастья: он изумленно озирался, крепко прижав книгу к груди.
— Покажите-ка этому восторженному, где здесь туалет, — предупредила Пианфар. — Надеюсь, он умеет им пользоваться.
Шур взяла Чужака за руку и увлекла его в санузел. Хилфи тем временем принесла экран и начала собирать систему для подключения электронного учебника. Вскоре из ванной донесся звук заработавшего душа, а затем слив воды в унитазе. Немного погодя Шур ввела Чужака обратно. Он был смущен, однако при виде компьютера сразу оживился и что-то громко сказал. Это прозвучало как три отличных друг от друга слова. На мгновение Пианфар почудилось, что она услышала какой-то неведомый ей доселе язык, но потом до неё дошло: это был просто плохой кифский.