Гордость, сила и зима: стирая границы
Шрифт:
Внеплановый осмотр был совершен со всей тщательностью и скрупулезностью. Сколько всего пришлось наслушаться от мужчины: он практически сразу определил, что я влила в себя непозволительно много успокоительного. Впрочем, ему и особых усилий прилагать не пришлось — действие лекарств стало проявляться сильнее, затормозив мою реакцию. Даже сейчас я продолжала слушать, как господин Риган отчитывает меня, и отстраненно поддакивала его словам.
— Я все прекрасно понимаю, — медленно проговорила я, чувствуя, как наваливается слабость. — Но и ты меня пойми, не могу я по-другому сейчас, не могу.
— Давай-ка тебя на пару деньков
— Это все я могу делать и у себя в комнате, — слегка улыбнулась я. — Тем более, тут я просто с ума сойду. Так хоть отвлекаться буду.
— Смотри у меня, — пригрозил он, встав и начав искать что-то на полках. Достаточно быстро Локс извлек небольшой мешочек и протянул мне. Под тканью я смогла ощутить какие-то засушенные травы. — Заваривай и пей на ночь в течение десяти дней. Только по одной чашке.
— Ромашка, мелисса, пажитник, зверобой, — уверенно перечислила я, сунув нос в мешочек. Пахло еще чем-то очень похожим на анис, но это был не он. — Что там еще?
— Ты смотри, навык не пропьешь, — прокомментировал перечисление Риган, протирая очки. — Ты не назвала оржеточник. Про него только в некоторых учебниках пишут, вот ты не слышала о таком. Если кратко — то ты будешь спать без снов после сбора этого.
— А если выпить больше?
— Не проснешься.
Я сильнее сжала в руках котомочку. Такое в мои планы все-таки не входило.
***
Следующие пять дней слились в один бесконечный поток. Суета, связанная с делом Арчера, поглотила всех вокруг, а вести о личности «алийского палача» произвели невероятный фурор. Госпожа Свит была вынуждена срочно сменить вывеску, а также нанять больше мастериц — продажи взлетели просто до небес. Местным кумушкам так и хотелось выведать подробности у женщины, которая на деле и знать ничего не знала. Единственная теперь владелица бельевой лавки скрывалась от них в управе дознавателей, не по своей воле, разумеется. Но допрашивали госпожу Свит долго, муторно и монотонно, тщательно все фиксируя. С ее слов выходило, что покойный Арчер никогда не проявлял излишней агрессии. Наоборот, он был весьма общительным, всегда старался сделать все для процветания лавки. Иногда даже покупки лично доставлял покупательницам. Правда, выяснилось, что доставлял лично он только те коробки, в которых было красное белье, таким образом узнавая, где живут будущие жертвы. А еще всплыл один интересный факт: пока Каролина Уилсон была в управе, Арчер принес к ней домой коробку из лавки. Ему услужливо сообщили, что с хозяйкой он встретиться не сможет, поскольку она будет в ночном карауле, так что дома объявится только утром. Думаю, и так понятно, на кого той ночью решил поохотиться убийца.
С сэра Ливертайна, разумеется, тут же сняли все обвинения, и он вернулся к себе домой. Он, кстати, даже не справился о здоровье Розалии, да и вообще постарался покинуть город. По слухам, направился к жене, которая со дня на день должна была разрешиться от бремени. Впрочем, госпожа Мейсон не сильно переживала по этому поводу. И я подозревала, что она давно для себя уже решила, что пора заканчивать их роман. Сегодня девушка покинула дворец и сообщила мне, что решила переехать в другое место. И помогать с переездом ей будет Ларс Уэсли…
Я эти дни тоже почти безвылазно провела в управе, снова и снова описывая прошедшие события. И все это сказалось на запасах успокоительного, которые
Но был в моем заторможенном состоянии один плюс — абсолютное спокойствие. Не появлялось таких моментов, когда хотелось закатить истерику и разрыдаться. Однако внутри прочно поселилась необъяснимая пустота, иногда я могла настолько задуматься, что не всегда слышала, как ко мне кто-то обращался. Если своих жертв Арчер выпотрошил физически, то со мной он это проделал морально. Вот и сейчас я так сильно погрузилась в свои мысли, что не сразу почувствовала, как Лекс дернул меня за рукав, привлекая внимание. Слегка вздрогнув, я повернула голову в сторону мага и столкнулась с его обеспокоенным взглядом. В последние дни Винтер вообще пытался носиться со мной как курица с яйцом, даже не стал подкалывать по поводу очередного письма Уоррена.
— Почти закончили, — одними губами произнес колдун, указав на стол.
Очередное собрание, на котором орден теперь уже присутствовал в полном составе, действительно подходило к концу. И все, о чем на нем говорилось, я добросовестно прослушала. Впрочем, ни одного замечания не сделали, хотя фигура с пустым взглядом должна по меньшей мере раздражать. Отчет по этому делу, кстати, посадили писать не меня, решив, что хватит и того, что по мою душу слетелись дознаватели.
— А теперь, — сказал Рейн и выудил откуда-то приличную такую бутылку с вином, — предлагаю выпить за избавление Алии от маньяка!
Предложение было встречено с должным одобрительным гулом, и очень быстро вином заполнили бокалы. Оливер потянулся к центру и начал расставлять их перед нами. В какой-то момент метаморф неловко задел один, бокал опрокинулся, и по столешнице потекло красное вино. Красное, словно сама кровь. Некоторое время я с ужасом наблюдала, как жидкость медленно скользила в мою сторону. До ушей доносились приглушенные разговоры, кажется, искали, чем бы протереть стол.
Красное. Кровь. Красное. Кровь. Кровь. Кровь…
К горлу подкатил тягучий комок, я резко встала, опрокинув стул, и под недоуменные взгляды мужчин бросилась к двери. Отчаянно прижимая ладонь к губам, я пыталась добраться до уборной. В конце концов, когда сил бороться с тошнотой просто не осталось, распахнула окно и, опасно свесившись, распрощалась с ужином. В сознании промелькнула мысль, что под окнами кто-то может находиться, однако гневных воплей не последовало.
Кое-как вернув себе вертикальное положение, я прислонилась к стене, а затем и вовсе съехала по ней на пол, вытирая рот мантией. Перед глазами прыгали черные точки, а тело тряслось, словно от лихорадки. Надо было встать и добраться до комнаты, но казалось невозможным просто пошевелиться. Вместо того чтобы устроить из-за пережитого шока хозяйке истерику, мой организм решил показать свое недовольство стрессом таким вот образом. Отчасти я сама была виновата, поскольку всячески старалась заглушить эмоции лекарствами.