Гордость спецназа
Шрифт:
Койот, удовлетворенно кивнув, продолжил:
– Теперь вот что, Чабан! Телохранителей твоих придется убрать!
– Я знаю!
– Но это не твоя забота, мой помощник решит эту проблему. Он же отгонит джип с трупами и уничтожит все следы. Ты оставляешь здесь Доулетхана, чтобы он встретил отряд. Человек, который разберется с твоей охраной, вернется к нему на грузовике и доставит твоего помощника с отрядом куда надо! Ты же едешь со мной! Машина за выступом.
Палач перебил Койота:
– Так решил Адмирал?
– Ну, не я же?
Мурза медленно достал
Тот ответил с некоторой задержкой:
– Слушаю тебя, Чабан!
– Встретился с вашим Койотом! Он уполномочен командовать мной и решать судьбы моих людей? Насколько я помню, ранее договаривалось, что ваш представитель лишь передаст план моих дальнейших действий...
– Чабан, приказываю тебе подчиняться во всем Койоту! Во всем! Объяснения позже! И конец связи, у меня нет возможности продолжать разговор.
Баркаев подозвав к себе Доулетхана, передал ему решение Адмирала и приказал оставаться здесь до подхода отряда, затем действовать по плану человека, который решит вопрос с охраной и прибудет к выступу на грузовом автомобиле. Было видно, что помощник недоволен приказом Адмирала. Особенно в части ликвидации верных телохранителей, но оспаривать его не стал, ответив лишь:
– Как скажешь, командир!
– Так решил не я, Доулет, и что-либо изменить мы не можем!
– Я понимаю!
Баркаев обнял помощника.
– Следуй за мной!
Как только Палач скрылся за выступом, телохранители отошли к склону в тень, пустив косяк анаши по кругу. Вскоре из-за выступа вышел молодой человек и подошел к бывшей теперь уже охране бывшего Палача. Он улыбался.
С этой улыбкой молодой человек достал пистолет-пулемет «клин» и разрядил его в телохранителей. После этого попросил Доулетхана помочь уложить трупы в «Тойоту». Отъезжая, предупредил помощника Баркаева:
– Жди меня, брат, здесь! Часа через два буду! Кушать, пить привезу, будем встречать твой отряд вместе! Жди!
И так же спокойно, не спеша, с улыбкой на лице, он сел за руль джипа и вскоре скрылся за выступом. Далее по ущелью был поворот, и Доулет не мог проводить взглядом машину с телами тех, кто верно служил Палачу и в результате получил по несколько пуль в голову. Как не мог видеть и того, на чем уехал его командир, легендарный и кровавый Мурза Баркаев по прозвищу Палач!
Он отошел к выступу. Присел на прохладный камень, закурил, глубоко задумавшись.
Через сутки, 24 июня, предприниматель из Махачкалы, Равиль Лакомов, пройдя усиленный контроль на предмет наличия взрывоопасных предметов и наркотиков в аэропорту Ростова-на-Дону, рейсом №... отбыл в Москву.
Палач летел на рандеву со своими хозяевами.
Он просил у Койота встречи с женой. Но получил категорический отказ. Мурзе только разрешили поговорить с ней по сотовому телефону. Этого было мало, и Палач выразил неудовольствие действиями Адмирала, вновь вызвав того на связь. Кедров вежливо сказал, что все объяснения по причине отказа во встрече с семьей Мурза получит сполна в Подмосковье и несомненно поймет, что данное
Палач сидел, откинувшись в удобном кресле возле иллюминатора. Он не смотрел на облака, проплывающие мимо. Он думал, вернее, представлял, что примерно в это время должно происходить на дороге, ведущей к одному из районных центров Чечни у блокпоста внутренних войск. Зловещая улыбка перекосила его рот.
А там происходило следующее.
Часовые передового дозора, контролирующие собственно дорогу и подходы к ней, доложили, что к посту приближаются трое: две женщины, закутанные во все черное, ведущие под руки вроде как солдата. Прапорщик, старший поста, приказал подпустить троицу к позиции дозора и остановить на расстоянии пятидесяти метров от него. Что бойцы внутренних войск и сделали. Теперь они отчетливо видели и женщин, и ...изуродованного русского солдата, в лохмотьях, оставшихся от его полевой, камуфлированной формы без знаков различия. И вид этого парня заставил солдат вздрогнуть. У него были отрублены по локти руки, выжжены глаза. Под разорванной курткой виднелась вырезанная ножом на груди пятиконечная звезда. За его спиной свисал привязанный к телу мешок. Пока часовые дозора с ужасом завороженно смотрели на покалеченного, совершенно седого парня, подъехал «УАЗ» с прапорщиком и двумя бойцами резервной смены караула.
Начальник поста, увидев доставленного пленного, резко крикнул на женщин:
– Кто послал вас сюда? Кто изуродовал солдата?
Женщины защебетали:
– Мы ничего не знаем и ни в чем не виноваты. Нас из дома отца в селении Карач вытащили четверо мужчин, посадили в машину, такую же, как у вас, подвезли к повороту, приказали вести этого солдат на блокпост русской милиции. Мы не могли отказаться. Нас бы убили...
Прапорщик обратился к изуродованному парню:
– Земляк, ты солдат?
Тот утвердительно закивал головой.
– А чего, сказать не можешь?
Тот открыл рот, языка в нем почти не было, только небольшой обрубок у горла, где свисали гланды.
– В плену был?
Солдат вновь утвердительно кивнул головой, что-то промычав, но что, прапорщик разобрать не смог.
– Понятно, мать иху, ..., твари!
Начальник поста спросил у женщин:
– Что в мешке?
– Мы не знаем, начальник! Честное слово!
– А ну, снимите с него этот мешок, – приказал прапорщик женщинам, – бойцам в укрытие за машину!
В мешке могло оказаться все, что угодно, взрывное устройство в том числе.
Взрыва не последовало, последовало не менее страшное... на асфальт выкатились отрубленные человеческие головы. Их было десять. Солдата из группы сопровождения прапорщика тут же вырвало, да и сам начальник поста побледнел.
– Вот оно как? – тихо проговорил он. – А что это за записка выпала из мешка?
Одна женщина подняла листок бумаги, поднесла ее прапорщику.
Тот прочитал:
«Это вам последний подарок от Палача, проклятые гяуры, гори под вами наша земля».