Гордячка

Марш Эллен Таннер

Капитан и прежде встречал немало женщин, которые возбуждали его до крайности, но он никак не мог понять, почему этой невинной девочке удается то же самое. Однако чувство, испытываемое им, когда он держал беззащитную девушку в своих объятиях, не было просто похотью. Невинность и уязвимость Сэйбл пробудили в нем желание защитить ее.

Эти абсурдные мысли заставили его усмехнулся. Да, конечно, Сэйбл была невинной, – но беззащитной ли? Он вспомнил их встречи в Нортхэде, когда она смело высказывала ему все, что приходило ей в голову. Она ничем не отличалась от своего гордого,

властного отца, и если Моргана чему-то научил визит в Корнуолл, то это было понимание того, что Сен-Жермены – сплоченная семья, вмешиваться в дела которой он не имеет никакого права.

И все же капитан понимал, что не сможет пренебречь таким драгоценным подарком моря. Сэйбл – пусть и не по своей воле – оказалась в его власти, и он намеревался продемонстрировать это юной леди, прежде чем возвратит ее в Танжер.

Морган утопил подбородок в ее шелковых локонах, и Сэйбл что-то пробормотала во сне. Им вдруг овладело чувство умиротворения, и вскоре он тоже заснул.

Глава 7

Сэйбл проснулась, ощутив щекой грубошерстное, колючее одеяло. Отбросив его, она огляделась и была озадачена, увидев, что находится все в той же обшитой тиковыми панелями каюте, которую видела в своем лихорадочном бреду. События нескольких последних дней вспоминались словно в туманной дымке, но ужасная катастрофа в заливе предстала перед ее мысленным взором живо и в мельчайших подробностях.

Поднявшись с койки, она неверной походкой прошла к кормовым иллюминаторам и, прижавшись носом к стеклу, стала вглядываться в очертания далекого берега.

Сэйбл вдруг нахмурилась. Ей вспомнилось, что во время болезни она видела капитана Моргана Кэри, того самого наглеца, который доставил ей столько огорчений. Впрочем, пет… Конечно же, это был просто сон! Однако… Если этот корабль и уютная каюта реальны, то, значит…

– Почему вы не в постели? Вы что, хотите, чтобы вас снова скрутила лихорадка?

Сэйбл резко повернулась. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, что перед ней собственной персоной стоит Морган Кэри. Огромный и загорелый, он являлся реальностью, которую невозможно было отрицать.

– Так это действительно вы! – воскликнула Сэйбл, и в ее зеленых глазах сверкнули молнии. – А я-то надеялась, что вы – просто галлюцинация!

Морган удивил ее: откинув назад темноволосую голову, он рассмеялся – рассмеялся непринужденно и весело. Он стоял, упершись руками в узкие бедра и широко расставив ноги, и его голубые глаза сияли.

– Так вы хотели выбросить меня из головы? – заметил он, медленно подходя к ней. – Ну, судя по всему, вам гораздо лучше. Ваш острый язычок снова при деле.

Капитан окинул ее пристальным взглядом, и Сэйбл вдруг заметила, что на ней лишь одна мужская сорочка, в которой она выглядит как чучело; из-под манжетов рукавов едва виднелись кончики пальцев, а ноги были обнажены. Она поспешно забралась в постель и накрылась одеялом, стараясь сохранить максимум достоинства.

– Кажется, вы обретаете и свою обычную скромность, – заметил Морган, скрестив на груди руки.

– Где моя одежда? – спросила Сэйбл, заливаясь краской.

–

Сейчас я прикажу Грейсону принести ее, – любезно ответил капитан. Он весело улыбнулся: – Не стоит смущаться, моя милая. Пока вы болели, пришлось поухаживать за вами, и смею вас заверить, – его голубые глаза смеялись, – растирая вас губкой, я прекрасно изучил вашу анатомию.

Сэйбл промолчала, но Морган заметил, как она судорожно сглотнула. Он усмехнулся, не понимая сам, почему ему доставляет удовольствие говорить ей колкости. Правда, она до чертиков раздражала его своим вызывающим и надменным видом, но ведь она дочь человека, которого он глубоко уважает! Неужели этого недостаточно, чтобы обращаться с ней подобающим образом?

Морган взглянул на девушку. Голова ее поникла, словно она признавала свое поражение. Вероятно, его насмешка больно задела ее – Морган мог бы поклясться, что на золотистых ресницах Сэйбл дрожат слезинки. Досадуя на самого себя, он проговорил:

– Сейчас я пришлю стюарда помочь вам.

– Благодарю, – сдержанно ответила Сэйбл, не поднимая головы.

Он поспешно вышел из каюты, громко хлопнув дверью. Сэйбл же глотала слезы. «Почему так случилось? – думала она. – Почему меня спасло именно это судно, этот бессовестный капитан? Лучше бы мне было погибнуть!» Но она тут же упрекнула себя за такие мысли. Ведь ее гибель до смерти опечалила бы родителей, а Нед…

У нее перехватило дыхание. Боже праведный, а что, если ее считают утонувшей?! Ведь ее не переправили в Танжер, а «Вызов» идет под всеми парусами… Сердце ее тревожно забилось. Куда они направляются? Что с Недом?

– Доброе утро, ваша милость! Сэр Морган сообщил мне, что вы попросили свою одежду.

Сэйбл подняла голову и увидела приятное лицо мужчины; он выглядел чуть старше Моргана. Прямо на нее смотрели его добрые карие глаза, а на губах появилась дружелюбная улыбка. Увидев у него в руках свое платье и белье, Сэйбл облегченно вздохнула. Неужели она найдет здесь дружеское участие?

– Благодарю вас, сэр, – робко улыбнулась девушка.

– Просто Грейсон, ваша милость, – сказал стюард, укладывая платье и белье на стул. Он был потрясен красотой и обаянием девушки. Лишь мельком увидев пылающее жаром лицо спасенной девушки, он был не готов увидеть красавицу с глазами цвета весенней травы и голосом, мелодичным, как перезвон церковных колоколов. Нечего удивляться тому, что сэр Морган не хочет расстаться с ней!

– Ах, пожалуйста, не уходите! – взмолилась Сэйбл, когда он поклонился и попятился к выходу. В ее голосе звучало отчаяние, и Грэйсон увидел, что у нее подрагивают губы.

– Что вы хотели, миледи? – спросил он с участием, заставившим ее прослезиться. Похоже было на то, что она действительно видит перед собой человека, искренне к ней расположенного.

– Вы не могли бы рассказать мне, что случилось? Я знаю, что упала за борт и была больна, но мне нужно знать…

– Пусть лучше сэр Морган сам объяснит вам, что произошло, – ответил Грейсон.

Откинув одеяло, Сэйбл вскочила с постели и схватила его за рукав. В ее глазах он видел ужас и мольбу. Перед таким взглядом невозможно было устоять.