Гордячка
Шрифт:
"Кто бы мог подумать, что я паду так низко?" - со стыдом думала она.
Усатый, разомлевший от сытости и дешёвого вина, довольно потирал
руки:
– Что я говорил? Эта девчонка принесёт нам денежки! Она сумеет выжать из публики слезу и звонкую монету!
Услышав его слова, Злата опешила. Так вот какое будущее "великой актрисы" ей уготовано!
– Я не буду обходить публику с шапкой, - твёрдо сказала девушка.
– Запомни, крошка, тут командую я!
– расхохотался Усатый.
– Мною никто не будет командовать! Как только рассветёт, я уйду!
– Не выйдет, куколка!
Злата оказалась в плену. Днём за ней зорко следили, а на ночь накрепко связывали ноги верёвкой. Вот уже несколько дней у неё во рту не было ни крошки, но даже скоморох, который относился к ней лучше, чем остальные, не пожалел бедняжку.
"К чему потакать её капризам?
– думал он.
– Пускай выступает, как другие, тогда и получит свою порцию обеда".
От голода Злата едва держалась на ногах, но, когда циркачи усаживались за трапезу, она лишь гордо вскидывала голову и отворачивалась. Её упрямство приводило Усатого в бешенство. Он решил во что бы то ни стало сломить характер непокорной гордячки.
ГЛАВА 12. БЕГСТВО
Стояло чудесное летнее утро. Солнце поднялось высоко в небо, но в воздухе ещё чувствовалась утренняя свежесть. Кляча, отдохнувшая за ночь, бодро трусила по дороге. Скоро кибитка подкатила к развилке. На врытом в землю столбе висело два указателя.
– Ну и занесло же нас!
– воскликнул Усатый, натягивая поводья.
Выбор перед кочевниками стоял поистине нелёгкий. На правой стрелке
было написано: "МЁРТВАЯ ТОПЬ", а на левой - "ГОРЫ СВЕРНИ ШЕЮ".
– Весёленькое местечко, нечего сказать, куда ни кинь, всё клин, покачал головой скоморох.
Некоторое время циркачи раздумывали, не стоит ли повернуть назад, но обратный путь заработка не сулил. Однако и в Мёртвой топи золотого дождя ждать не приходилось. Горная гряда, несмотря на своё грозное название, на фоне лазурного неба выглядела величественно спокойной.
– Я думаю, лучше пойти через горы, - предложил скоморох.
– Я слышал, за ними лежат богатые сёла и города. Вот где нам, бедным циркачам, можно славно поживиться.
– Ну уж нет! Я в эти горы ни ногой!
– запротестовала Розита. Поговаривают, там живёт великан-людоед по прозвищу Сверни Шею. По ночам он выходит на добычу, и горе тому, кто попадёт к нему в руки.
Услыхав про великана, толстяк мелко задрожал и поддержал Розиту. Уж кто-кто, а он - лакомый кусочек для людоеда. Все ожидали, что скажет Усатый. Тот представил себе богатые ярмарки и полные пригоршни монет. Он оценивающе посмотрел на видневшиеся вдали горы и сказал:
– Если мы отправимся тотчас, к вечеру будем по ту сторону гряды.
Кибитка свернула налево. Дорога, ведущая к перевалу оказалась довольно пологой, но тощая кобыла с трудом тащила кибитку с поклажей, то и дело спотыкаясь и останавливаясь. Повозка продвигалась гораздо медленнее, чем того хотелось бы циркачам.
Перевалило за полдень - артисты забеспокоились. Усатый изо всех сил погонял выбившуюся из сил лошадь. Кому хочется оказаться ночью в горах, где хозяйничает людоед? Миновав перевал, циркачи вздохнули с облегчением. На спуск повозка пошла веселей.
– Ну и горы
Циркачи осмотрели покосившуюся кибитку. Оказалось, что сломалась
ось - быстро с такой поломкой не управиться.
Надо было отправляться на поиски ночлега. Удача сопутствовала Усатому: именно он обнаружил подходящее убежище.
Высоко в скале зияла пещера, к которой вела единственная тропка, настолько узкая, что по ней едва мог пройти человек. Если бы великану вздумалось карабкаться туда, он неминуемо сорвался бы в пропасть. О лучшем ночлеге нельзя было и мечтать.
Артисты перетаскали свой нехитрый скарб в пещеру. До самых сумерек
мужчины возились с починкой сломанной оси, а потом, усталые и голодные, отправились в убежище, где их ждали Розита и Злата. Золотоволосая красавица твердо решила убежать. Девушка поняла, что настал самый подходящий момент. Вряд ли циркачи станут искать её ночью в горах. Для побега надо было набраться сил, поэтому когда Розита разливала по плошкам сваренную на костре похлёбку, Злата смиренно подошла к Усатому.
– Я буду выступать. Пожалуйста, дайте мне поесть, - попросила она. Циркач самодовольно расхохотался.
– То-то же! Я знаю, как усмирять непокорных. Теперь ты будешь у меня как шёлковая! Розита, покорми карлицу, - приказал он акробатке.
Усатый был слишком упоён своей победой, чтобы заметить лукавый огонёк в глазах миниатюрной красавицы. В эту ночь Злату связывать не стали. Вскоре после ужина, устав после тяжёлого дня, все крепко заснули.
Злата тихонько встала с груды тряпья, служившего ей постелью, и вышла из пещеры. Прильнув к скале, девушка осторожно ступала по тропке, нащупывая каждый шаг. В лунном свете её фигурка на фоне голых утёсов выглядела хрупкой и беззащитной. Желание оказаться как можно дальше от свирепого мучителя гнало девушку вперёд и придавало ей смелости. Беглянка не помнила, как дошла до конца тропинки и без оглядки бросилась по горному склону в лес. Она бежала, не чуя под собой ног. Казалось, сами каменистые уступы помогали ей. Она ни разу не оступилась и не упала в темноте. Наконец, поняв, что она в безопасности, Злата остановилась передохнуть. Силы оставили её, и она опустилась на землю.
ГЛАВА 13. СТАРАЯ МЕЛЬНИЦА
На одном из многочисленных порогов извилистой горной реки стояла старая водяная мельница. Тут жил одинокий старик-мельник, такой же древний, как и его мукомольня. Был он незлобивым, но годы отшельничества сделали его нелюдимым и неразговорчивым. Да и некогда ему было прохлаждаться за пустыми беседами.
Вода, бурля и пенясь, неустанно вращала мельничное колесо, приводя в движение тяжёлые жернова. Мельница работала круглые сутки. Хоть и далековато было людям добираться до горной мельницы, работа у старика не переводилась, потому что знал он особый наговор: пироги и хлеба, испечённые из муки, смолотой у него на мельнице, никогда не черствели. Пекари предпочитали отмахать несколько лишних вёрст, чтобы получить его волшебной мучицы.