Гордый, жестокий... желанный
Шрифт:
— Единственно поэтому я ездил к отцу.
Пенни не представляла, как это связано с женитьбой, но терпеливо ждала продолжения.
— Я хотел представить тебя как женщину, на которой хочу жениться, как мою невесту.
Пенни открыла рот:
— Правда?
— Я думал, может быть, он изменился и будет рад мне. Но нет, его поведение было таким же отталкивающим, как всегда, и я
— Ты собирался представить меня как свою невесту, даже не спрашивая, согласна ли я?
Мысли Пенни стремительно неслись по кругу. Он все время думал об этом. Он противостоял отцу ради нее — и Хлои, конечно, — но, кроме того, он собирался сказать Антонио, что нашел любовь своей жизни и собирается жениться на ней. И Антонио не дал этому случиться… Неудивительно, что Санто был в таком ужасном настроении. Неудивительно, что он не разговаривал с отцом до последнего, до возникновения необходимости.
— Я знал, что ты согласишься, — сказал он, открывая в улыбке свои прекрасные ровные зубы. — Ты любишь меня, Пенни. Давай, признай это. Скажи, что не любишь, и я отпущу тебя.
— О, Санто…
Счастье, какого она еще никогда не чувствовала, охватило ее, омывая и согревая. Слезы наворачивались на глаза при мысли, что мужчина, которого она собиралась оставить, любит ее так сильно, что встретился с враждебно настроенным отцом. Он хотел показать ему женщину, которую любит, хотел похвастаться ею. А его отец остался холоден, относясь с некоторой теплотой только к Хлое и Пенни, да и это могло быть неискренним.
— Я правда очень надеялась, что вы с отцом снова сойдетесь, — сказала она.
— Я тоже, ради вас с Хлоей. Но раз этого не случилось, давай забудем его и сосредоточимся на нас. Ты любишь меня достаточно сильно, чтобы выйти за меня замуж, или тебе нужны еще аргументы?
— Разве что немного, — ответила она с озорной улыбкой.
От его поцелуя она растаяла и вцепилась в него, словно никогда не хотела отпускать его, словно боялась, что это все не по-настоящему, что она вот-вот проснется и окажется, что Санто вовсе не хочет ее.
Но он все еще был здесь, улыбаясь ей, и его глаза были полны любви,
— Это значит «да»?
— С одним условием.
— Для тебя — что угодно, дорогая, что угодно, — это было сказано искренне.
— Я не хочу мужа-трудоголика, которого я едва буду видеть. Я хочу, чтобы ты передал кому-нибудь часть обязанностей. Неужели твоя личная жизнь менее важна, чем работа?
— Это никогда не было так, — сказал он, кривя губы. — Я думаю, это отголосок лет, проведенных под пятой отца. Мне нужно было сбежать, и работа была единственным путем. Но для тебя, мое сокровище, что угодно. Ты не представляешь себе, как часто мне хотелось сбежать домой, к тебе. Я боялся отпугнуть тебя, но я так хотел тебя.
— Как и я тебя, мой дорогой, — выдохнула она возле его губ.
— Я люблю тебя, Пенни. Никогда не думал, что снова влюблюсь, но ты совершенно особенная.
— И я люблю тебя, Санто, и буду любить всегда, обещаю.
Пенни и Санто поженились практически сразу. Хлоя была подружкой невесты и ужасно гордилась, когда через семь месяцев ей подарили братика.
— Мы должны отвезти его к моему итальянскому дедушке, — важно заявила она.
Пенни и Санто переглянулись, и, поскольку оба были настроены сентиментально, Санто кивнул:
— Обязательно, милая, однажды мы снова навестим его.
Пенни улыбнулась про себя. Она надеялась, что будет именно так, что Санто сделает еще одну попытку примириться с отцом. Тот не молодел, и было неправильно, чтобы он умер, не успев увидеть своего внука.
В конце того же года они съездили к нему. К этому времени Пенни снова была беременна, и они спорили, не дождаться ли рождения ребенка, но Витторио позвонил и сказал, что Антонио болен. Они успели как раз вовремя. Пенни навсегда запомнила, как отец и сын держались за руки. Хлоя поцеловала деда и показала ему брата, прежде чем Пенни увела их. Когда Санто вышел из комнаты, в его глазах стояли слезы.
— По крайней мере, мы помирились.
Пенни кивнула:
— Я горжусь тобой, Санто. И я очень, очень люблю тебя.
— И я люблю тебя, дорогая, и буду любить всегда.