Горе-напарники

Walli Vell

Мы немного помолчали. А мне, вдруг так захотелось высказаться. Обрушить поток своих мыслей на Артура. Почему? Может виной этот проникновенный взгляд, слабая полуулыбка на губах, или понимание в глазах. Не знаю, но отпустила себя и позволила воспоминаниям завладеть мной. Артур слушал молча, иногда хмуря брови, но не перебивал. О чем он думал, или, что он думал обо мне в этот момент, было не важно.

— Я пообещала Марку, что не пойду ни у кого на поводу. Я уже знала, чем хотела заниматься в жизни и дала слово, что не отступлю. Марк ушел на вызов. Конечно, мне ни кто не сказал,

что это было за дело. На окраине города зафиксировали сильный всплеск магии, как я потом узнала. Вызвали спецгруппу. Выжил из них только один, он потом и рассказал, что на месте они увидели много трупов, лежащих по кругу, а в центре огромную воронку. Когда ребята решили пробиться свозь чужую магию, раздался взрыв. От спецгруппы остался один выживший и ворох обугленной одежды.

Я замолчала, чуть пошатываясь, поднялась на ноги. В глазах все расплывалось, и виной этому было не только выпитое вино. Постаралась не заметно смахнуть предательскую слезу. Не хочу плакать. Не уже ли за восемь лет у меня еще не кончились слезы?

— Ты обвинила в этом отца? — задумчиво спросил Артур.

— Они исчезли, — глубоко вздохнув, выпалила я, — Одежда была почти не тронутая, должно было остаться хоть, что-то. А еще. Во время взрыва, выживший стоял ближе всех к воронке. Но у него не обнаружили и царапины. Хранителей искали потом, отряд возглавлял отец. Он же отменил поиски через неделю, объявив всех погибшими.

— Ты думаешь…

Я резко повернулась к Артуру, не дав ему договорить.

— У нас был шанс их найти, — с горечью проговорила я, не произвольно повысив голос. — Мы могли найти Марка. Но отец бросил его, возможно тогда, когда он нуждался в помощи больше всего. Предпочел захоронить пустой гроб, чем продолжать искать. А теперь, он при каждом удобном случае, вымещает на мне злость, что остался без наследника, да за свою ошибку и беспомощность.

Бросив взгляд на Артура, я вдруг поражено замерла.

В комнате горел один лишь ночник, создавая полумрак. И сейчас я видела, как волосы мужчины искрят. Руки напряжены, губы сжаты в тонкую линию. Артур явно ушел глубоко в свои мысли и не замечал изменения в своей внешности. Ну а мне это было только на руку. Я бессовестно залипла на мужчину.

Вот не зря всегда обращала внимание на его волосы. Считала их странными. Сейчас прическа напарника искрила в тусклом свете серебристыми искрами, завораживая своей красотой и тайной. Я почувствовала силу, что стала кружить вокруг мужчины. Она набирала обороты, окутывая его словно в кокон. Но Артур этого, кажется, совсем не замечал.

Не сводя глаз с его макушки, хотела подойти и взглянуть ближе, даже руку протянула, что бы ухватить не послушную прядь, но не рассчитала количество выпитого.

Ставшие слабыми ноги, подкосились, запнувшись о ножку кресла, и я со всей присущей мне грацией мешка с картошкой, начала заваливаться на Артура.

Нужно признать, реакция у него была хорошая. Крепко схватив меня за талию, напарник не дал мне перевалиться через него и пропахать носом пол. Поэтому я благополучно устроилась у него на коленях, но даже не заметила этого. Все мое внимание было сосредоточенно на необъяснимом

явлении у него на голове.

— Что это за болезнь такая? — спросила удивленно, схватив наконец-то желанный волос.

Устроилась на коленях удобнее, облокотившись на плечи замершего мужчины. Он даже дышать перестал, но я этого и не заметила. Все мое внимание было сосредоточено на добыче. Послышалось деликатное покашливание.

— Тшш…

— Золь?

— Отстань, — я отмахнулась от напарника второй рукой, пальцы которой сжимали, что- то металлическое.

Ножницы? Но откуда?

Посмотрела вопросительно на Артура, словно он мог лучше знать, откуда у меня в руках маникюрные ножницы. Наткнулась на укоризненный взгляд в ответ. Стало стыдно, но не на столько, что бы угомониться.

Растянула губы в самой широкой улыбке, на которую была способна.

— Артур, — протянула я.

— Даже не думай, — ответили мне низким, хриплым голосом.

— Для дела же, — возразила, надув губы, — А вдруг это смертельно?

— Тебя больше ни чего не волнует?

Я задумалась. А что должно волновать? Покрутила головой, может я что-то не заметила. Вновь посмотрела на мужчину, давая понять, что ни чего стоящего внимания не обнаружено.

— Да, в принципе, я и не против, — прошептал Артур, словно обращаясь к самому себе.

И вот тут то я и поняла, о чем он говорил. Заметила сразу все. И то, как удобненько устроилась. И наглые ручищи на бедрах, с их легкими игривыми поглаживаниями. Платье при падении на вакантные колени задралось, открывая замечательный вид на край чулок, по которым Артур не стесняясь водил большим пальцем. И свои руки на сильных плечах.

От возмущения, я кажется даже слегка отрезвела. Я понимаю, что упала сама, но ведь это не повод сразу лапать. Да еще с таким довольным видом.

Об этом я и собиралась сказать наглому блондину, но в мозгу что-то переклинило. Или меня прокляли, наслали порчу… Потому что, как-то иначе пояснить свои дальнейшие действия я не могла.

Вместо того, что бы возмутиться, надавать по загребущим конечностям и выставить нахала прочь, я вдруг заметила, насколько наши лица сейчас были близко друг к другу. Я могла пересчитать каждую пушистую ресничку, или маленькую морщинку, что задорными лучиками рассыпались от уголков глаз.

Артур, так же внимательно следил за мной. Его взгляд сделался тяжелым, тягучим, его можно было почувствовать каждой клеточкой. Стал темнее, словно грозовое небо, которое грозится обрушиться на мир проливным ливнем. Зрачок увеличился и слегка пульсировал. И это зрелище гипнотизировало, заставляло тонуть, тонуть…

Поддалась ближе, облизав ставшие сухими губы. Этот жест не укрылся от Артура, но мужчина не предпринимал ни каких действий, только руки сжали мои бедра сильнее. Он словно чего-то ждал, как удав гипнотизировал своего кролика, и жертва не подкачала.

Прикрыв глаза я прикоснулась к его губам. Робко, только пробуя их мягкость и тепло. И то что я почувствовала мне понравилось. Волна новых ощущений снесла остатки разума, заставила мои руки обвить его шею, и прильнув сильнее, поцеловать по настоящему.