Горе-напарники
Шрифт:
— Тебя это не настораживает? — с ухмылкой на красивых губах, спросил Артур.
— Настораживает, — согласилась я, — даже больше скажу, он кажется мне знакомым. Но я не могу вспомнить, где я его видела. Самое страшное, что это может оказаться символом новой секты, с ритуальными убийствами, или что-то вроде этого. Но информации катастрофически мало. И есть еще кое-что, что меня настораживает?
Мужчина заинтересованно отложил приборы, переводя все внимание на меня.
— Ты же знаешь, что я эмпат? — начала я из далека, но получила лишь вздернутые в удивлении брови, — Дааа… Ты, что же, моё досье не читал?
— Нет.
— И это чудо — инспектор канцлера! — вернула я его слова, закатив глаза, но сразу продолжила вновь, — Эмпатия второго уровня. Я слышу эмоции, но не слишком хорошо, дар не самый сильный. Так вот. Когда мы приезжаем на место происшествия, там уже собирается толпа зевак.
— И ты, что-то чувствуешь? — догадался Артур.
— Много чего на самом деле, — я погрузилась в себя, глядя куда-то поверх плеча блондина, — В основном жалость и сочувствие, испуг, но… есть кто-то, кто не дает мне покоя.
— Что чувствует он? — Артур с интересом наклонился вперед ко мне.
Я перевела взгляд на него. Глядя в стальные напряженные глаза, прошептала.
– Ничего.
Артур недоуменно моргнул, сведя брови на переносице.
— Ничего? — озадачено переспросил он.
— Да. Ни единой эмоции, холодное безразличие на каждом месте происшествия. Причем, все эмонации родственные, и точно принадлежат одному и тому же человеку.
— И почему это странно?
— Даже самый сильный духом следователь или лаборант, глядя на труп испытывает эмоции. — стала пояснять я, — В основном жалость, бывает интерес. И это профессионалы. А для гражданских, думаешь норма, ничего не чувствовать глядя на невинно убитого? Если только…
— Он сам к этому причастен. — закончил Артур, откидываясь на спинку стула, — Возможно, я поторопился с выводами на твой счет.
Я согласно подняла указательный палец вверх, давая понять, что именно так и считаю. Мужчина усмехнулся уголками губ.
— Ты вышла на него?
— Нет, — помотала головой разочарованно, возвращаясь к еде — его след теряется в эмоциях других. Снимки тоже ничего не дают. Ни одного повторяющегося лица. Мой дар перед ним слишком слаб…
— Ну, теперь, у тебя есть я, — меланхолично сказал Арт.
Я на это только фыркнула. Ну да, куда нам без его большущего эго?
Дальше ужинали молча, погрузившись каждый в свои мысли. Когда я добралась до своего дома, уже начало светать. Как бы я не настаивала, что провожать меня нет нужды, Артур меня не послушал. Сказав, что боится не за меня, а за хулиганов, довел меня до нужного здания. Стоит ли говорить, что шла я сопя, как стадо ежиков деверсантов, прикидывая в голове, какой пакостью можно восстановить мои обиженные нервные клетки. Благо идти было недалеко. Я специально снимала квартиру поближе к министерству, чтобы не тратить время на дорогу. Достав ключи, махнула ему рукой на прощание, не оборачиваясь.
— Золь, — окликнул Артур, когда я открыла дверь, — я вчера был, несколько груб и несдержан. Мне жаль.
Я смотрела, как ему с трудом даются слова. Он бегал взглядом по пустынной улице, переминаясь с ноги на ногу. Вот это, да!! Увидеть в таком состоянии, уверенного и высокомерного инспектора — дорогого стоит. Кому расскажи, не поверят.
— Это, что же? — не сдержалась я от укола, — Извинения?
— Не порть момент, —
Махнув рукой, он пошел прочь по улице ловить такси. Я какое-то время еще смотрела ему в спину, с глупой улыбкой на лице.
5 глава
В моей работе, бессонные ночи не редкое явление. Бывает, могут вызвать в связи с каким-то ЧП, буквально выдергивая из постели. Поэтому я относилась к этому спокойно и что делать тоже знала. Быстро умылась, переоделась в свободную футболку, которая длинною была до середины бедра, выключила звук на артефакте связи и телефоне. С чистой совестью уткнулась в подушку, тут же проваливаясь в сон. Внешнему миру, теперь меня было не достать. Ну, я так думала.
Сколько мне удалось проспать я не знаю. Резко подскочила на кровати, озираясь по сторонам. Сердце бешено стучит в груди, того гляди и выпрыгнет. В ушах стоял гул. Немного придя в себя, поняла что меня напугало. Кто-то непрерывно стучал в дверь. Посуда в шкафчиках и стекла в окнах жалобно позвякивали.
Серьезно испугалась, что не адекватный посетитель вынесет мне сейчас дверь, и жить я буду, как в пещере.
Стащив себя с кровати, пошлепала в прихожую. Одним глазом осматривала свой путь, а вторым пыталась досмотреть сон. Чуть не свернув себе челюсть от зевка, распахнула дверь. Стук смолк. Я сначала захлопнула челюсть, а потом и дверь.
— Не понял, — послышалось растерянное из-за двери, а потом стук возобновился, с удвоенной силой.
— Я тоже не поняла, — я снова открыла многострадальную дверь, — Из какой преисподней ты вылез, Арт? И что за черт тебя вообще оттуда выпустил?
Артур широко улыбаясь, окинул меня долгим взглядом. Рукой он прижимал к себе бумажный пакет и был раздражающе бодрым.
— Ты вообще спишь? — задала я интересующий меня все больше вопрос, игнорируя его взгляд на своей груди.
— Теперь долго не смогу, — нахально заметил Артур, и оттолкнув меня в сторону прошел в квартиру.
— Конечно, заходи, — я захлопнула дверь, — чувствуй себя как дома. Можешь пол помыть.
В маленькой прихожей с его появлением, стало совсем тесно. Но я девушка не гордая, особенно когда хочу спать. Протиснулась мимо и вернулась в спальню, досматривать сон. Сквозь полудрему услышала, как принялся хозяйничать на моей кухне бледный мачо, что-то напевая себе под нос. Укутавшись плотнее в одеяло, подумала, а откуда он узнал номер моей квартиры. Стучал в каждую, начиная с первого этажа, и вплоть до третьего, где располагалась моя тридцать седьмая. Да ну, бред. Но тогда как?
Рассуждать над этой проблемой было откровенно лень и я почти погрузилась в сон, как услышала тяжелые шаги, приближающиеся к спальне. Может, если я притворюсь, что уснула, эта брутальная нечисть сгинет, и оставит меня в покое? Было бы хорошо. Засопела интенсивнее.
Край кровати прогнулся под тяжестью, усевшегося тела.
— Я знаю, что ты не спишь, — елейным голосом с вибрирующими нотками, раздалось над самым ухом, — Зольгриппина,
Ох, как я подскочила. Мне позавидовал бы любой кенгуру, тихо стоя в сторонке и плача в платочек, от своей прыгучей несостоятельности. Артур откинулся на кровать и бессовестным образом ржал, держась за живот. От его раскатистого смеха, стекла в окнах вновь задрожали. И это взрослый, серьезный мужчина.