Горе победителям
Шрифт:
– А чего бояться мертвецу? – спросил он, и голос его был таким же мертвым, как и глаза. Я же решил закрепить успех.
– В каком смысле мертвецу? Мне кажется, что вы даже очень живы.
– Тело.
Я терпеливо ждал продолжения, но его не последовало.
– Что тело? – осторожно спросил я.
– Живо только тело.
– Это как?
– Я с планеты Кроам. – Было похоже, что человек сказал это только для того, чтобы я отвязался. Я же не понял, что такого в этом названии.
– Очень приятно. А я родился на Земле. – И в тот же миг я почувствовал удивление этого человека.
– Сколько тебе лет?
– Земных…
– К черту ваше летосчисление. Стандартных галактических. – Эта раздражительность довольно резко отличалась от былого равнодушия.
Я быстро пересчитал свой возраст и сообщил. Человек криво усмехнулся.
– Что ж, понятно. Все постарались забыть. Забыть как можно быстрее. Выкинуть из памяти все неприятное. – Человек снова замолчал и опять вернулся к прежнему состоянию.
– Забыть что? – недоуменно поинтересовался я.
– Ух ты, как красиво! – услышал я по закрытой связи.
– Красиво что? – едва не закричал я вслух, настолько неожиданно заговорил Мушкетер.
– Фейерверк. Я тут в одно место послал приказ в срочном порядке организовать фейерверк. Красивое зрелище. Мои детекторы сообщают, что над тем местом собрались почти все воздушные силы. На фейерверк, наверное, захотели полюбоваться, – ехидно добавил он. – Бедные военные. Никогда не видели фейерверков. Ладно, продолжу шоу.
Я едва удержался от смеха, представив, что творится сейчас на планете.
Мушкетер замолчал, и я снова заскучал. Именно от скуки я снова обратил внимание на моего невольного соседа, хотя тот и дал ясно понять, что не желает продолжать разговор. Человек все так же безучастно смотрел куда-то вдаль.
– Как вы думаете, нас долго здесь еще держать собираются? – спросил я у него.
Человек повернулся ко мне и взглянул довольно мученическим взглядом, как бы спрашивая: ну когда же ты от меня отстанешь.
– А какая разница?
– Разница та, что я опаздываю на одну важную встречу.
Человек помахал рукой. Как я понял, это должно было означать, что ему нет никакого дела до моих проблем. Это я и сам понимал, но не хотел разрушить начавшийся диалог. И что, спрашивается, я привязался к этому человеку? Трудно сказать. Просто очень уж не нравился мне его мертвый взгляд. Ну, еще мне хотелось понять причину этой апатии ко всему.
– Пустите!!! Пустите, пожалуйста!!! – вдруг закричал кто-то. Я повернулся. Там двое ящероподобных гигантов прижали к стене какого-то типа. Все заключенные тут же постарались отодвинуться от места схватки, опасливо косясь на ящериц. Охранники же, вместо того чтобы вмешаться, только отстраненно наблюдали сквозь решетки.
– Что там происходит? Чего они хотят? – спросил я скорее себя, чем кого-либо, но мой сосед неожиданно ответил.
– Гуэлы, что с них возьмешь. Они всегда отличались довольно грубым характером. И им всегда кажется, что их оскорбили.
– Тогда надо бы помочь этому несчастному.
– Помоги, если тебе жить надоело… – Тут человек вдруг прервался и снова посмотрел на назревающую ссору. Его глаза вдруг осветились каким-то странным светом.
Только сейчас я понял, как высок этот человек. Я ему своей макушкой едва до пояса доставал. Впрочем, мои габариты ведь были размерами обычного четырнадцатилетнего мальчишки. Если же его сравнить со взрослым землянином… Нет, все равно сравнение оказалось не в пользу землян.
Тут я понял, что, пока размышлял о размерах, мой собеседник уже довольно уверенно шагал в сторону ссоры.
– А ну прекратить! – вдруг гаркнул он. В его голосе отчетливо зазвучал металл. Я невольно втянул голову в плечи, пытаясь понять, не я ли вызвал гнев этого… этого… властелина. Ибо такая властность в голосе может исходить только от людей, всю свою жизнь привыкших повелевать. – Вам что, мало уже неприятностей?
Ящерицы разом обернулись к источнику шума. Кажется, им даже понравилось это новое развлечение. Их жертва была для них слишком беззащитна и оттого скучна. Обе эти ящерицы, или гуэлы, как назвал их мой собеседник, оскалились.
– А мы вас не трогали, – сообщил один из них. И тут же двинулись навстречу тому, кто осмелился им помешать. В этот момент я совершенно отчетливо понял, что мой собеседник и не думает сопротивляться. Вернее, сопротивляться он будет, но не для того, чтобы победить, а чтобы разозлить своих врагов. Разозлить так, чтобы они его убили. На мой взгляд, довольно странный способ самоубийства. Вот только мне совсем не нравилось все это. И меньше всего хотелось стать свидетелем убийства. Я торопливо огляделся. Нет, вмешиваться больше никто не хотел. Все отворачивались, делая вид, что они тут совсем ни при чем. Даже тот, кого спас мой собеседник, торопливо отбежал в сторону, довольный, что его оставили в покое. Я едва не сплюнул от презрения. Потом медленно подошел и встал рядом с кроамцем. Тот покосился на меня.
– Отойди, – велел он. И я едва не выполнил этот приказ, столько силы было в его голосе. Но тут же опомнился и покачал головой.
– Эй, коротышка, ты лучше уйди. – Одна из ящериц попыталась отодвинуть меня в сторону. – Ты тут лишний.
Я молча перехватил руку этого чурбана. Тот недоуменно посмотрел на меня и дернул. Я едва устоял на ногах, но руку не отпустил. Гуэл недоуменно посмотрел на мою руку и снова дернулся. На этот раз я удерживать его не стал, и ящерица отлетела метра на два назад. Кто-то несмело хихикнул.
Такого оскорбления гуэл не стерпел и бросился на меня. Я слегка посторонился, и он пролетел мимо. Правда, посторонился я в самый последний момент и с такой скоростью, что моего движения никто просто не заметил. Со стороны могло показаться, что мой противник пролетел сквозь меня. Я через плечо посмотрел на поднимающегося с пола противника, не упуская из виду второго. И правильно, что не упускал. Тот тоже бросился вперед. Вот идиот! Как будто пример первого ничему его не научил. Я повторил свое скользящее молниеносное движение, и второй гуэл налетел на уже поднявшегося первого. Упали оба. Теперь вокруг хихикали уже более смело. И это ящерицам очень и очень не понравилось. Они разом вскочили и кинулись уже вдвоем…