Горе побежденным
Шрифт:
Фелькерзам говорил совершенно спокойно, монотонным голосом, а вот Небогатову поплохело — видимо, имел живое воображение, и представил, во что будет превращаться колонна под обстрелом. А Дмитрий Густавович стал сознательно сгущать краски, чтобы младший флагман, как говориться, полностью «проникся» всей трагичностью ситуации.
— Да и не будет у нас в бою численного перевеса. Ведь по сути, если к крейсеру добавить броненосец береговой обороны, то выйдет один корабль линии по водоизмещению и вооружению, но гораздо слабее неприятельского. И следует учитывать, что на двух
Фелькерзам остановился, искоса поймав возмущенный взгляд Небогатова — адмирала удалось «закошмарить». Но требовалось «додавить», чтобы позже «разрулить» ситуацию к общему согласию. А потому закурив папиросу, Дмитрий Густовавич продолжил говорить, пристально взирая на младшего флагмана, что с посеревшим лицом его слушал. Понятно, что такое ему не нравилось, но требовалось Николая Ивановича хорошо вздернуть. Да и в плен он уже не сдаться и с поля битвы не убежит — не сможет и не успеет. В рубке пристрелят, есть на примете кандидатура исполнителя.
— Исходя из данных обстоятельств, я решил, что командовать объединенным отрядом должен я сам, лично! А 1-й броненосный отряд примите вы, Николай Иванович, вам и выделывать «коленца» в бою!
Вице-адмирал Рожественский сдается в плен на миноносце "Бедовый" 15 мая 1904 года
Глава 17
Фелькерзам с нескрываемым удовольствием посмотрел на ошарашенную физиономию Небогатова. Тот сглотнул, не в силах поверить в услышанные слова, и чуть запинаясь, осторожно спросил:
— Дмитрий Густавович — вы назначаете меня начальником отряда новых броненосцев? Я вас правильно понял, или все же ошибаюсь? Но почему?! Я не могу понять…
Последние слова прозвучали фальцетом, голос контр-адмирала сорвался на высокой ноте, с ощутимым хрипом. Фелькерзам закурил очередную папиросу и лишь потом соизволил несколько свысока объяснить, не говорить же на самом деле Николаю Ивановичу правду в его ненадежности именно как военного профессионала, который окажется в экстремальной ситуации постоянного давления со стороны противника.
В той истории Небогатов не сдержал нервы, и как многие офицеры его отряда, от чувства горестного бессилия морально сломался. Теперь его следовала приободрить, дать столь нужное чувство уверенности, которое в данной ситуации остро необходимо.
— Вы прекрасный моряк, умеете обучать как людей, так и проводить маневрирование кораблей. Задач у вас ровне две — первая заключается в том, чтобы не подставится под обстрел броненосцев Того. Вообще не идите с ним в бой — имея такую же скорость как у него, старайтесь уйти, увести его в сторону, любым способом потянуть время.
— Но ведь японец сообразит, что к чему, и не станет впустую бегать за моим
— Это с какой стороны посмотреть, Николай Иванович — девять против шести не такой и плохой расклад, хотя будет очень трудно. Но мы будем драться — ибо каждый вражеский снаряд в 12 дюймов, попавший в нас, уже не причинит вашим кораблям вреда, которого следует бояться. А с шестью крейсерами Камимуры совсем иной бой пойдет у ваших броненосцев — это и есть ваша вторая, и главная задача!
Видя, что Небогатов призадумался, Фелькерзам с трудом поднялся с кресла, у него затекли ноги — слишком долго он не давал им нагрузки, находясь постоянно в постели.
— Николай Иванович — в первую очередь нам нужно вышибать вражеские броненосные крейсера — они защищены гораздо хуже, чем броненосцы. Если пояс на «Микасе» и других «систершипах» толщиной в девять дюймов гарвеевской брони, то на «асамоидах» только семь. Для наших двенадцатидюймовых орудий это не преграда, главное попасть, и с дистанции до тридцати кабельтовых — промахов будет в таких случаях меньше. А вот от неприятельских снарядов в 203 мм главного калибра броня «бородинцев» надежная преграда, даже верхний пояс в центре не пробивается, кроме как с короткой дистанции. Так что если не будет на броненосцах пожаров, большой угрозы крейсера Камимуры для вас не представляют. А вот вы для них вполне себе первостатейная опасность!
— У неприятеля во втором отряде шесть крейсеров, у меня всего четыре новых броненосца…
— Пустяковый перевес, ведь один снаряд в 305 мм равноценен по весу трем в 203 мм, и у него больше взрывчатки. В схватке один на один три ваших броненосца могут вывести из строя любой вражеский крейсер, в то время как ваша задача продержаться на флагмане под обстрелом трех других кораблей Камимуры. Учтите — японцы ведут сосредоточенный огонь именно по флагману, так что как только начнут пристреливаться, немедленно делайте повороты и меняйте курс. Не давайте бить по себе безнаказанно, мешайте врагу в его действиях, не подставляйтесь.
— Но ведь…
— Если сохраните «Князя Суворова» целым, то рано или поздно один из ваших броненосцев сможет вышибить из боя вражеский корабль. Потом его будет добивать «Ослябя» с крейсерами, а у вас расклад станет более выгодным — четверо против пяти, а то и вообще в равных по числу вымпелов силах. И учтите, Николай Иванович — будет своего рода «перевертыш» — Того бьет меня, а вы лупцуете от всей широты души Камимуру. Надеюсь, что вы это сделаете раньше, и сможете потом мне помочь. А то тяжко будет против лучших кораблей японского флота на равных сражаться.
— А если не успею подойти?
— Старайтесь успеть, маневрируйте, сближайтесь — я вам представляю полную инициативу в любых действиях, и приказы на тот или иной маневр отдавать не буду. Я не Рожественский, и ущемлять любую разумную инициативу не буду. Цель поставлена, а вам нужно найти методы, какими ее достичь, так как инструмент вы имеете, причем превосходный — 16 305 мм пушек против 24 203 мм. Перевес в огне, как видите, даже не подавляющий, а скорее «раздавляющий», особенно если учитывать четыре 254 мм пушки «Осляби», — старик жестко усмехнулся и негромко добавил: