Горец и леди

Грассо Патриция

– Когда мы с вами разговаривали недавно, – обратилась она к Черному Джеку, – вы сказали о моем муже «помягчает с возрастом» или, наоборот, «помрачнеет»?

Черный Джек рассмеялся, и Бригитта присоединилась к нему, надеясь, что Йен как-то отзовется на шутку. Йен молча наблюдал за ними, и лицо его оставалось по-прежнему угрюмым.

– Дядя Йен недоволен, – вмешалась неугомонная Гленда.

– Да, – согласилась Бригитта, искоса взглянув на мужа.

– Когда вы уехали, – продолжала болтать девочка, – дядя Йен очень

рассердился на дядю Перси. Просто ужас, что было.

– Теперь все уже позади, – попыталась закончить не очень приятный разговор Бригитта.

– А дядя Йен начал ругать меня, – не умолкал звонкий голосок, – но дедушка здесь главный, и он запретил ему это. Дедушка сказал, что дядя Йен просто заболел от беспокойства за вас.

В этот момент Бригитта поймала взгляд мужа, устремленный на ее живот.

– Если не умеешь, вести себя, болтушка, – проворчал Йен в сторону девочки, – ты больше не будешь ужинать с нами.

– Не вымещай на ребенке свое дурное настроение, – возразила Бригитта, погладив дрожащую ручку Гленды. – Это несправедливо.

Подошла Мойра, чтобы убрать со стола, и тем избавила Бригитту от перепалки. А граф подозвал отца Каплан и велел Джеми и Сприн выйти вперед.

Обряд бракосочетания прошел очень просто и занял совсем немного времени. Только страстный поцелуй жениха и невесты длился очень долго, пожалуй, дольше, чем вся церемония. Так, по крайней мере, показалось Бригитте. По мере того как этот поцелуй все длился и длился, в зале все больше разгоралось веселье. А чтобы Гленда не видела того, что ей не положено, Мойра, несмотря на шумные протесты девочки, увела ее из зала.

Граф встал и поднял тост за молодых, а осушив немалую посудину, вдребезги разбил ее о стену. Его верные вассалы и воины были более бережны с собственностью своего лорда.

Бригитта от всей души расцеловала кузину и пожелала ей счастья. Потом, намереваясь вернуться в свою комнату, она прошла вдоль главного стола.

– Фу!.. – тихо произнесла Антония.

Бригитта остановилась и резко повернулась. Ее зеленые глаза встретились с презрительным взглядом блондинки.

– Ты что-то хотела сказать?

– Не напускай на себя скромности, бродяжка, – прошипела Антония.

– О чем это ты?

Сознавая, что все глаза в этот момент устремлены на нее, Антония встала и вызывающе посмотрела на Бригитту, словно стараясь испепелить ее взглядом.

– Ты, бесстыдная потаскуха, сама-то хоть знаешь, чье отродье носишь?

– А ты… ты… – И Бригитта припечатала ее таким смачным простонародным словечком, что та даже опешила, не найдясь с ответом. А леди Макартур, повернувшись на каблуках, важно вышла из зала.

– Вы слышали, каких выражений она нахваталась? – пожаловалась Антония, обращаясь к мужчинам. – Я и слов-то таких не слыхала никогда.

Черный Джек рассмеялся, и даже Йен не смог сдержать скупую улыбку, промелькнувшую на его мрачном

лице.

– Я думаю, – сообщил граф своей невестке, – что она назвала тебя просто «паршивая дрянь».

С печально поникшими плечами Бригитта сидела перед потухшим камином. Но, услышав, как открылась дверь, она выпрямилась, решив не поддаваться унынию. Зная, что это вошел муж, она взяла гребень и принялась расчесывать волосы.

Йен прошел через комнату и сел в кресло рядом с ней. Он молча наблюдал за ней, но Бригитта будто не замечала его.

– Я хочу знать… – резко начал Йен. – Мне нужен ответ – честный ответ.

Бригитта молча продолжала водить расческой по волосам.

– Черт возьми! – вскинулся он. И, протянув руку, остановил размеренные движения ее гребня. – Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Она повернулась, и Йен увидел слезы на ее щеках. Он заколебался, но все же спросил:

– Ты… ты носишь моего ребенка?

Бригитта резко выдохнула и отшвырнула тяжелый гребень, задев им мужа по лицу.

– Это ребенок от Мардока Менци, ты идиот! – вне себя заорала она.

Йен схватил ее за руку и сдернул со стула, заставив упасть на колени перед ним.

– Я не шучу!

– Пойди к Антонии, она тебе все расскажет!

– Она только высказала вслух то, о чем я сам все время думал. Как вы ночевали по дороге в Лондон?

К величайшему удивлению Йена, Бригитта разразилась смехом.

– По… по дороге? – захлебывалась она от странного хохота, который грозил перейти в истерику. – Ты… ты думаешь, что М-Магнус и я?..

Йен грубо тряхнул ее. Так же неожиданно Бригитта успокоилась.

– Ты болван, – прошипела она, стирая слезы. – Магнус Кэмпбел – порядочный человек.

Йен покраснел.

– Рад это слышать, поскольку мне вовсе не улыбается убивать собственного родственника. А когда ты жила в Лондоне? – безжалостно продолжал допрашивать он. – Кто-нибудь приставал к тебе там?

Негодующее выражение ее лица послужило ясным ответом на его вопрос.

– Неужели ты думаешь, что Бако или Марианна позволили, кому бы то ни было приблизиться ко мне? – отрезала она. – Ха! Да там я была в большей безопасности, чем здесь.

– Я тебе верю.

– Ах, как великодушно с твоей стороны, – язвительно произнесла она и снова всхлипнула.

Чувствуя себя виноватым в том, что усомнился в ее верности, Йен протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча, но Бригитта резким движением сбросила ее.

– Ты обвинял меня в том, что я не доверяю тебе, но ведь и ты мне не доверяешь, – сказала она с пылающим от гнева лицом. – Я надеюсь, что этот малыш будет мальчиком – ради Черного Джека.

Невысказанная угроза разрыва тяжело повисла между ними. Бригитта поднялась. Йен посадил ее к себе на колени и покаянно поцеловал. Она осталась совершенно равнодушна.